Тамара Янишевская
ГРУЗИНСКАЯ БАЛЛАДА
И бежали от революции отряды сопротивления,
Покидая залитую кровью грузинскую землю...
Неспешной каруселью драм
Вращается в объятьях света
Земля, подаренная нам,
Поправшим мудрые заветы.
Земное чудо-благодать
Воспринял человека разум.
Но кем дано ему впитать
Кровопролития заразу?!
Зачем и гений и порок
Живут, обнявшись в человеке,
Шагая вместе за порог
Грядущего за веком века.
И не дано понять - увы! -
В чём смысл рождения и смерти;
Зачем предрешено живым
Бесследно кануть в круговерти.
Но разум не согласен, нет;
Он, как ребёнок, в чудо верит;
И в песнях ищет он ответ
На обретенья и потери...
А может древний человек
Не говорил, но пел когда-то;
И был его длиннее век;
И верил он в бессмертье свято.
Зачем мы стали говорить!
Ах, лучше б мы не говорили:
Не стали б зло вокруг творить
В раздорах нравов стран, религий.
А может снова запоём,
В мелодиях согреем души,
Весь мир на праздник созовём -
И жизнь светлее станет, лучше;
Поющих лица - как цветы
В лучах небесного светила!..
Но как-то, в дебрях суеты,
Случилось, песня суд вершила.
То были смутные года.
Пошёл, ослепнув, брат на брата.
Раздорами была тогда
Земля грузинская объята.
Главарь противника, Гурам,
С остатком своего отряда
Бежал к границе по горам,
Изгнанье обретя в награду.
Их было шестеро. Гизо
Седьмым в той схватке подвизался.
Гураму руку он подал,
Когда тот в речке оказался;
Поводья своего коня
Он бросил тонущему Гоге...
И, в верности друзьям клянясь,
Главарь промолвил, глядя строго
Глаза в глаза, когда ушли
От красной яростной погони
И за собой мосты сожгли
Огнём пылающие кони:
Друзья мои, вот край земли
Родной, грузинской, нас взрастившей!
Бог против нас, и мы ушли!..
И в чаще леса стало тише;
Лишь чинно майские жуки
Сновали в звонком разнотравье,
Да шум встревоженной реки
Глушил кровавых дней бесславье.
Любовь к земле отцов сильна;
Как нам уйти, не попрощавшись,
И здесь грузинского вина
В последний раз не выпить чаши?!
Костром заведовал Гизо.
И пир прощальный был на славу;
И ахнул лес на песни зов;
И звёзды им кричали браво;
Сплетались в круг плечом к плечу,
Согрев вином и песней душу,
Не веря року-палачу,
С бедой и радостью наружу.
То пить, то петь, то вновь плясать
Взывал их дух над бренным миром.
И не видали небеса
Во все века такого пира!
Трещал, пылал костёр Гизо -
Ну, кто с Гизо сравнится в этом!
Всё чаще за охапкой дров
Он удалялся в тень от света.
Он пел, плясал... но не забыл
Чекиста верности служебной;
И виночерпием он был...
Но ждал уход луны ущербной.
Пора. В последний раз Гурам
Поднял наполненную чашу
И так сказал своим друзьям:
Спасибо вам! Застолье наше
Запомним с вами навсегда!
А ныне - семь дорог от смерти:
Пусть каждый держит путь туда,
Куда ему подскажет сердце.
В последний раз споём... Гизо,
Подкинь ещё в огонь дровишек!..
И песня залилась слезой,
И уносилась выше, выше!..
Уж нет луны. Гизо готов;
Ещё - последнюю услугу.
И вот он не с охапкой дров,
А с дулом маузера к "другу".
Мгновенье - и Гурам молчит!
Другие песню вверх уводят;
Она ещё жива, звучит,
В горах безумным эхом бродит;
Как струны рвутся голоса
И никнут долу те, что пели.
Их души - песней в небеса;
Тела - камнями вниз, в ущелье!..
Расплата? Верно: кровь за кровь.
Но что же ты, Гизо, так бледен?
Зачем оружье поднял вновь?
Или не рад своей победе?
Безумный взор Гизо поднял
И закричал: Умолкни, песня!!!
Она ж лилась дождём у скал,
Грозой неслась из поднебесья;
Ей не мешал ущелья гул;
Звучали голоса так чисто!.
И рок оружье повернул
К виску несчастного чекиста.
И что ж? Урок не извлечён
Из тех бессмысленных баталий.
И вновь ручьями кровь течёт.
И смута укрывает дали.
поделиться:
