Страницы авторов "Тёмного леса".
Пишите нам! temnyjles@narod.ru
На одной из улиц в центре Кисловодска стоит здание, пришедшее к нам из сказки. На высоком взгорке по бывшей Померанцевской, а ныне улице Урицкого, за ажурным кованным забором красуется дача "Лизушка", одно из многочисленных творений Эммануила Багдасаровича Ходжаева.
Имя этого архитектора хорошо знакомо жителям КМВ, Армавира, Ставрополя. Исследователи его творчества не раз составляли список проектов Ходжаева, иногда возникали споры о точности сведений.
Листая газету "Кавказская здравница" более десятилетней давности (18.04.01г.), нахожу письмо Бориса Мироновича Мержанова, доктора архитектуры, профессора, внука Э.Б. Ходжаева. Автор письма рассказывает о своем желании "расширить список его (Ходжаева Э.Б.) осуществленных построек, которых было около трехсот", на момент написания письма нашлось только тридцать.
Письмо Б.М. Мержанова содержит рассказ о нашем знаменитом земляке. Сегодня интересны любые детали, что помогут составить представление о жизни, характере этого незаурядного человека.
"Дед Эммануила Борисовича купец первой гильдии Никита Артемьевич Челахов начал заниматься коммерческой деятельностью в 1825 году в Тифлисе, куда он приехал на заработки из Нахичевани на Дону. Через несколько лет он переезжает на Горячие Воды и постепенно приумножает свой капитал, открывая лавки в Пятигорске и Кисловодске.
По данным пятигорских лермонтоведов, к 1836 году Челахов купил земельный участок в самом центре Пятигорска, выстроив здесь магазин на бульваре рядом с домом Конради, напротив Ресторации. Со временем здесь сформировалась пятигорская усадьба Челаховых-Ходжаевых, ибо в конце пятидесятых Никита Артемьевич выдает свою единственную дочь Елизавету Никитичну за купца второй гильдии Бальтазара Эммануиловича Ходжаева, ростовского армянина, приехавшего на Кавминводы в 40-х годах.
Дети Бальтазара Ходжаева - Гаянэ и Никита - умирают еще до революции. По легенде местных краеведов, на старом пятигорском кладбище Гаянэ, Никита и Эммануил сооружают склеп-мавзолей для своего отца, умершего около 1903 года. Там же в 1909 году была похоронена и их мать Елизавета Никитична.
Мама часто брала меня "в гости" к дедушке и бабушке, - пишет в письме Борис Миронович. - они жили после переезда нашей семьи в Москву (в 1931г.) в отдельной квартире (ул. Большая Коммунистическая, дом 24). Дед вынимал бумагу и цветные карандаши и рисовал мне дома, джентельменов в котелках и длинных сюртуках, дам в юбках с криналинами, колесные пароходы и паровозы с высокими, расширяющимися кверху трубами. Лишь постройки выглядели на рисунках очень современными, что удивляло меня, тогда еще мальчика, не знавшего, что смена архитектурных предпочтений требует значительно большего времени, чем стиль в одежде или быстротечные достижения постоянно обновляемой и изменяемой техники."
Далее Борис Миронович вспоминает: "Из вещей деда запомнились весьма дорогая флейта, произведенная знаменитой фабрикой Циммермана; большая серебряная медаль за успешное окончание академии в плоском футляре из черной кожи, внутренность которого была выложена ярко-фиолетовым бархатом; карманный деревянный с медными оковками английский ватерпас с двумя линейками - одна в дюймах, другая в вершках, причем слово "вершок" написано латинскими буквами; и крупный овальной формы серебряный значок с горельефным изображением двуглавого орла. Мне кажется, мама говорила, что это знак Горного общества."
Б.М. Мержанов продолжает рассказ: "Семейное предание гласит, что все мамины предки как по линии Эммануила Борисовича, так и по линии Татьяны Алексеевны (урожденная Болиева, жена Эммануила Борисовича - деда рассказчика - Т.Л.) мигрировали на Северный Кавказ из Нор-Нахичеваня не позже первой половины XIX века.
Косвенным подтверждением может служить тот факт, что и Ходжаевы, и Болиевы были потомственными казаками. Эммануил Борисович, который, кстати сказать, очень гордился своей принадлежностью к Терскому казачьему войску России, регулярно проходил полевые сборы, получая время от времени повышения в воинском звании, и числился в 1916 году уже войсковым старшиной. Атаманское правление (место приписки) и полки, в которых он стажировался, мне не известны.
Прямым подтверждением того, что мои предки были своего рода фундаторами российского присутствия на Кавказе, служит факт упоминания имени купца Никиты Артемьевича Челахова в романе М.Ю. Лермонтова "Герой нашего времени".
Имеются фужер и стаканы венецианского стекла с монограммой "НЧ", как часть сервиза на 24 персоны, приобретенного Челаховым около 1840 года.
И Ходжаевы, и Болиевы, и Челаховы были, очевидно, энергичными людьми, быстро богатели, что, в частности, дало возможность моему прадеду Бальтазару Эммануиловичу Ходжаеву послать своего старшего сына Никиту на учебу в Англию в университет Оксфорда, Эммануила - на учебу в Петербургскую Императорскую академию художеств, дочь Гаянэ удачно выдать замуж, дав за ней в приданое часть имения Челаховых-Ходжаевых в Пятигорске на углу улиц Царской и Церковной (ныне пр. Кирова и ул. Соборная) со зданиями большого магазина, ресторана и другими помещениями и постройками.
Моя мама часто говорила, что годы, проведенные в академии, Эммануил Борисович всегда вспоминал с большим удовольствием и характеризовал как беззаботное время надежд.
В Петербурге Эммануил Борисович жил в меблированных комнатах, где в шкафу наряду с другой одеждой хранилась и его казачья форма, которую он согласно уставу войска должен был всегда иметь при себе. Однажды он явился в академию в форме и настолько удивил своих сокурсников, что моментально был усажен в классе живописи в качестве модели.
Девять лет учебы не прошли даром: он стал свободно владеть немецким языком, писать критические статьи по искусству, играть на рояле.
На флейте, как вспоминает мама, он играл очень хорошо, часто и охотно, что позволяло ему иногда для души выступать в пятигорском симфоническом оркестре, подменяя флейтиста-профессионала.
Приехав после учебы в Пятигорск, дипломированный художник-архитектор с головой уходит в архитектурное проектирование и добивается несомненных успехов на этом поприще.
В это же время он становится гласным пятигорской управы, в 1903 году - городовым архитектором."
За период с 1891 по 1915 г. В Терской и Кубанской областях по проектам Э.Б. Ходжаева построено около 300 зданий. Естественно, что при этом и гонорары архитектора составляют внушительные суммы, которые расходуются прежде всего на приобретение недвижимости.
Так, на допросе во внутренней тюрьме НКГБ (1943г.) его дочь Елизавета Эммануиловна дает следующие показания: "Мой отец - Ходжаев Э.Б. - по профессии архитектор, в городе Кисловодске имел три дачи, в Гудауте на Черноморском побережье - две дачи и в г. Пятигорске - трехэтажный наследственный жилой дом пополам с братом Ходжаевым Никитой Борисовичем. В одной из дач в Кисловодске на протяжении ряда лет проживала наша семья, все же остальные дачи сдавались в аренду."
Мой отец Мирон Иванович Мержанов вспоминал, что, когда ему поручили проектировать очередную дачу Сталина, но уже в Мюссере (рядом с Гудаутой), Эммануил Борисович с улыбкой сказал о своем "градостроительном предвидении", заставившем его сделать это приобретение в тогдашней "глуши" исключительно из ясного понимания перспектив развития российских курортов в обозримом будущем.
Одним из последних приобретений Эммануила Борисовича становится земельный участок "с постройками" в центральной части города Кисловодска, купленный им в 1915 году.
Несмотря на ярко выраженную коммерческую хватку, в быту Эммануил Борисович был тишайший и мягчайший человек, о котором рассказывают просто анекдотические истории.
Когда на его коленях спала кошка, и при этом кто-либо входил в комнату, Эммануил Борисович делал "страшное лицо", прикладывая палец к губам и требуя полной тишины, чтобы "не разбудить кошечку". До революции он был постоянным членом Общества защиты животных.
Мама не раз рассказывала, что Эммануил Борисович спроектировал, построил и содержал на свои средства карачаевскую начальную двухклассную школу в Кисловодске. В августе 1941 года, когда мы приехали в Кисловодск и остановились в доме старинного друга моих родителей архитектора Павла Павловича Еськова, она показала ее мне. Его деду Никите Чалахову тоже была не чужда благотворительность.
Известно его пожертвование в пользу Кавказской областной гимназии "разного рода книг и физических инструментов", которые были оценены в 2048 руб. 20 коп. серебром. Кроме того, 500 рублей серебром на строительство мостов в Пятигорске.
До переезда семьи в Кисловодск (около1905г.) Эммануил Борисович все чаще и чаще проектирует и строит объекты для этого прекрасного города, хотя в Пятигорске он имеет обширные заказы. Это вилла Тицца и Пашкова, винный склад напротив вокзала.
Но властителем дум архитектора останется бурно развивающийся, пронизанный ярким солнцем и чистым воздухом Кисловодск, земельные участки в котором энергично раскупаются и застраиваются состоятельными людьми.
Он строит виллу братьев Тарасовых, дом Афросимова, особняк Мухтарова.
На полученном им в наследство земельном участке Эммануил Борисович проектирует и строит в самом начале века большой дом для собственного проживания в Кисловодске на ул. Хлудовской (ныне ул. Чкалова). Дом расположен среди фруктового сада в самом центре города (ныне здание детской художественной школы). Тем не менее, семья живет здесь не долго - начавшийся на Кавминводах строительно-курортный бум позволяет владельцам добротных домов превращать их в пансионаты или в так называемые лечебницы, дающие неплохие доходы.
Совершенно естественно, что Ходжаев проектирует и строит для своей семьи новый дом (ориентировочно между 1908 и 1910 г.) на улице Померанцева, расположенный в Ребровой балке, достаточно узкий, но длинный участок которого выходит как на улицу Померанцева (ныне улица Урицкого, 17 - ?), так и на Российскую (ныне улица Желябова). Участок имеет ярко выраженный уклон, повышающийся к улице Урицкого, что позволяет архитектору весьма интересно решить объемно-пространственную композицию здания, с обширным помещением для архитектурной студии-мастерской, сделав дом одноэтажным со стороны улицы и двухэтажным со стороны сада. После "уплотнения" владельцев дача, которой семья дала поэтическое имя "Лизушка", в одночасье превращается в коммуналку. К этому времени мой отец делает предложение моей маме и на семейном совете принимается решение объединить усилия семей Мержановых и Ходжаевых и построить в 1925 году еще один дом для собственного проживания в Кисловодске на ул. Клары Цеткин, 16. Это последний осуществленный дом Эммануила Борисовича. Он представляет собой просторное двухэтажное каменное строение, крытое черепицей, с мансардными жилыми помещениями третьего этажа.
Рассмотренные выше три дома для собственного проживания интересны тем, что в решении их художественного образа автор не был стеснен требованиями заказчика. Он легко менял свои архитектурные предпочтения: романтическая эклектика на Хлудовской сменяется сдержанным модерном на Померанцевой и превращается на ул. Клары Цеткин в ранее совершенно незнакомый в России некий среднеевропейский стиль, близкий к архитектуре швейцарских шале.
Но везде он одинаково талантлив.
Как это бывает, жизнь творческого человека не может обойтись без хотя бы маленькой тайны. Кисловодский краевед В.Апанасевич в статье "Тайны золотого замка" ("Кавказская здравница" от 2.12.1995г.) пишет: "Большое спасибо хотелось бы сказать зодчему, который на неудобном и маленьком гористом участке в так называемой Ребровой балке возвел, как бы сказали сегодня, удачный комплекс из трех зданий. Но, к сожалению, фамилия его пока не известна. Не знают ее и нынешние потомки бывших владельцев дачи".
Речь идет об особняке Твалчрелидзе. Внук владельца особняка Владимир Николаевич Лежнев, энергично занимающийся историей его создания, рассказал мне, что он полностью присоединяется к мнению работников музея архитектуры им. Щусева, предполагающих авторство Э.Б. Ходжаева.
Однако справедливости ради следует сказать, что известный хранитель кисловодской старины Борис Матвеевич Розенфельд считает автором архитектора Владимира Николаевича Семенова"...
Борис Миронович Мержанов ко времени написания письма из разных источников выяснил принадлежность проектов Э.Б. Ходжаеву известных особняков: инспектора гимназии Цендаровича в Пятигорске, дом Ушаковой (Дача Шаляпина), особняк Верженских, дом почетного учителя Агафонова (ныне дом приемов "Благодать") в Кисловодске.
Сегодня интернет открывает список работ талантливого и плодовитого архитектора, но мы по-прежнему иной раз высказываем сомнения в достоверности сложившегося мнения, даже о знаменитой даче "Лизушка".
Изменилась местность, перенесли-перепроектировали улицу, переименовали, отступили от старой нумерации домов... Образовалось целое наслоение информации, скрывшее достоверность!
А ведь удивительно - только сто лет прошло!
Материалы для публикации предоставлены Л.Л.Платкиной из собственного архива.