Страницы авторов "Тёмного леса".
Пишите нам! temnyjles@narod.ru
Ю.Насимович
З В О Н О К
По школе раздаётся,
звонит, звенит звонок,
зловеще в стены бьётся,
всех гонит на урок.
Понятный и постылый,
он гулко прозвучал,
по классам звонкой силой
всю школу разогнал.
1
Учительница входит,
глазами так и водит,
горят её глаза...
Се - школьная гроза,
глазаста и горласта,
и очень дневникаста
(чуть что - и ученик
кладёт на стол дневник).
Зовут её Бубна,
весь день бубнит она,
пуская в ход российский
доходчивый язык.
Она ведёт английский,
по-русски - только крик.
- Козлов, кончай смеяться,
Петров, кончай шептаться
и ёрзать без конца!
Василий, где отец?
Когда же наконец
ты приведёшь отца?
Good morning, children... Кстати,
ты где гулял вчера?
На пятой парте! Хватит!
Взрослеть уже пора!
А ну отдай мне это...
Что?! Голубь?! Вот скоты!
Онучкина и ты,
сживу ведь вас со света!
И вот она кричит
и кулаком стучит,
то взвизгнет, то вдруг басом
таким заговорит
на тему "КТО ШУМИТ",
что хоть беги из класса.
2
Но вскоре гнев проходит,
Бубна по классу бродит,
уселася на стуле,
а класс гудит, как улей.
Учительница в гуле
журналами шуршит
и сипло говорит:
- Ну так, начнём опрос.
Тебе, Козлов, вопрос,
как по-английски "или"?
- А мы не проходили.
- Ну что за голова!
Козлов, на место! Два!
- Не ставьте ради бога,
ведь это слишком строго!
- Два! Два! И не молись,
уткнись в тетрадь, учись!
- Не ставьте ради бога,
ведь это слишком строго!
- Ах, так, Козлов... Молчать!
Не то начну кричать.
Вчера на школьном поле
жестянку ты футболил?
Ты пятаки стрелял?
Ты к Лене приставал?
А парту ты заляпал?
Пусть завтра будет папа.
Козлов, смотри сюда!
Чтоб больше никогда
с учителем не спорить...
- Вот это тараторит!
- А... шепчетесь, тихони!
Прикрыли рот ладонью,
решили, что глуха,
сидят: хи-хи, ха-ха;
шушукаются! Срам!
Нет, я вам всем задам.
Дневник, Петров!
Дневник, Козлов!
Дневник, Василий!
- За что? Помилуй...
- А вот за то же!
- Помилуй, боже.
Учительница встала,
к Васюте подбежала,
за дверь Васюту - оп!
и дверью грозно - хлоп!
Теперь не попадайся
учительнице в руки,
под партою скрывайся
и там дрожи в испуге,
пригнувшись и присев,
пока не схлынет гнев.
3
Умолкла понемногу,
уже в журнал глядит...
Друзья, молитесь богу,
авось грехи простит.
Ура! Ура! Проносит.
Уже другого просят.
- Семёнов Пётр, к доске,
дневник, тетрадь в руке.
Семёнов... Кто же это?
Отличник! Сам Семён!
Ни слово, ни закон
он не забыл за лето.
И вот, запасшись мелом,
стоит Семён и ждёт.
Бубна, занявшись делом,
заданий не даёт.
Вдруг тихо через класс
я слышу: "Хочешь в глаз?"
И вот беда какая -
я слышу не один,
Бубна-то не глухая,
и грянул крик бубнин.
Мне кажется, читатель,
тебя я утомил;
я, истины искатель,
всю ругонь приводил.
Не буду - вянут уши.
Пускай Бубна теперь
торопит всех за дверь,
но ты её не слушай,
ты мне, читатель, верь -
Семёнов отвечал,
под нос себе мычал,
Бубна же так кричала,
что вовсе заглушала
Семёну не во вред
едва на два ответ.
Итак, Бубна не знала,
что чушь Семён порол,
что надо ставить кол
иль выслушать сначала.
Семёнов много лет
учился на "отлично",
и было б неприлично
поставить за ответ,
имея все права,
не "пять", а, скажем, "два"...
Но полно! Не отнять!
Бубна всадила "пять".
4
Семёнов сел на место,
класс радостно шумит,
учительница в кресле
рассеянно сидит.
Весёлый бродит гомон,
как ветер, по рядам.
Конечно, всем знаком он,
когда то тут, то там
усилится движенье
и громче вспыхнет смех,
и на лице у всех
такое наслажденье,
что двинуться б не смел,
глядел бы и глядел.
Но время пролетает,
шуметь надоедает,
другим пора заняться.
Бумажки мы скатали
и трубочки достали,
чтоб через них плеваться.
И это надоело.
Что ж, есть другое дело.
Состряпали записку:
"Ищу себе жену," -
и прикололи с риском
самбисту одному.
Козлов с Петровым в паре
давно катают шарик,
Копейкин вынул карты
и разложил на парте,
а Постников Кирилл
листает "Крокодил".
Вдруг самолёт, как ястреб,
тетради две в длину,
пройдя над целым классом,
спикировал в Бубну.
Уж тут она очнулась,
вскочила, развернулась
да как пошла орать.
Но класс не удержать,
ещё сильнее хохот.
Бубна смекает - плохо,
и, словно пулемёт,
по новой как пойдёт
строчить. Не получилось!
Конец! И, видя это,
она преобразилась,
взялась за новый метод.
- Сейчас к доске пойдёт...
Класс замер, дрожь берёт,
и сразу стало плохо
всем, кто в английском плох;
не слышно даже вздоха,
что кажется оглох.
Сосед к столу пригнулся,
осунулся, свернулся
в клубок из рук и ног.
Ну где же он, звонок?
Взгляд на часы - тоска:
так много до звонка!
- Пойдёт к доске сейчас...
Вновь в дрожь бросает нас,
опять скрипят скамейки.
- Пойдёт... к доске... Копейкин.
"И-и-и-и-ох!" -
по классу слышен вздох.
К доске Копейкин вышел,
испуганно стоит,
стоит, почти не дышит,
стоит и весь дрожит.
Бубна смеётся: "Скис!
Что? Не учил, Борис?
А, может, зуб болит?"
Она в журнал глядит
и ждёт уже ответ,
что зуб болит. Ан нет!
Копейкин отвечает,
что он готов к ответу,
что он английский знает,
особенно предметы.
- Ну так скажи, Копейкин,
раз ты совсем готов,
как по-английски "лейка"?
А в классе вдруг Сверчков
чихнул, как бегемот,
закашлял паровозом.
Бубна ему: "Ну вот!
И ты, Сверчков, серьёзно?"
Копейкин что-то взял
и что-то почитал,
а после отвечал -
по буквочкам сказал
всё то, что было нужно.
Сильна, брат, наша дружба!
- Пиши слова, Копейкин,
на память на доске.
Копейкин пишет "лейку"
и всё, что на листке.
- Копейкин, ты герой!
Ведь выучил слова,
ведь я была права:
ты парень с головой.
В четверг, вот видишь, "двойка",
а мог бы и на "пять"...
Сомненье, впрочем... Стой-ка
и... руки показать.
- Глядите на здоровье,
чего ж не показать.
Бубна, нахмурив брови,
глядит. Ни дать ни взять,
сейчас найдёт улику
и класс наполнит криком.
Но опытен Копейкин,
шпаргалка под скамейкой,
а вовсе не в руке,
не в брюках, не в носке.
- Ну извини, герой...
Вот, можешь рассказать,
когда придёшь домой,
как учатся на "пять".
5
- Ну а сейчас к доске...
И вновь на волоске
благополучье виснет
и миг длиннее жизни.
Бубна берёт журнал
и долго что-то ищет.
Урок нас доконал,
но будь смелей, дружище!
Звонок, спасенье наше,
когда же ты, когда же?
И, прерывая муку,
Болотникова Даша
приподнимает руку.
Бубна достала кучу
шпаргалок и записок
и говорит: "Замучу
я этих шпаргалистов".
Она бумажки рвёт,
затем себе под носом:
"Сейчас к доске пойдёт..."
Вдруг кто-то (не серьёзно)
подпрыгнул и чихнул,
и Даше подмигнул.
Как сокол на простор,
Бубна наводит взор
на класс и видит руку,
но не причину звука,
и в том победа наша.
- Чего ты хочешь, Даша?
- Буб... Маргарита Львовна,
хотелось бы спросить,
как будет... это... слово...
- Какое слово?
- Быть.
- Негодница! На место!
Не удержусь да тресну!
Не знать подобных слов -
совсем не знать основ!
К доске сейчас пойдёт...
Сверчков вдруг как чихнёт.
- Сверчков! А ну, довольно.
Вот вызову... Доволен?
- Ох, Маргарита Львовна,
ох, я немножко болен.
- Пойдёт читать рассказ...
Сверчков уж не чихает,
а только до звонка
секундочки считает.
__________
И вот он звенит, бесконечный,
светлый такой, человечный,
звонкий, победный, желанный,
самый родной и гуманный!