Мая Асанова родилась в 1990 г., проживает в городе Ессентуки. По профессии - учитель истории. Является членом неформального творческого объединения Кавказских Минеральных Вод, победитель конкурса литературного журнала "Сияние" (г. Ставрополь), лауреат конкурса "Новые имена", учрежденного сетевыми литературными порталами "Чего хочет автор" и "Планета Рать", награждена грамотой "Поэтическая надежда" за участие в конкурсе "Озарение" Эльдара Ахадова, финалист Первого ставропольского поэтического слэма (2011). Публиковалась в журнале "Литературная Учеба", а также в сетевых литературных журналах "Новая литература", "Пролог" и альманахе "45 параллель".
Уравнение
Как это было? Зябким осенним утром
Не до вокзала, вскользь, до метро, и точка.
Чтобы стать новым кем-то еще кому-то,
А не родной и нужной. Выверено и молча.
Просто короткие, яркие две недели,
А через месяц вряд ли уже припомнишь -
Пили один коньяк, да спали в одной постели,
Вот бы и все, пожалуй, если с судьбой не споришь.
Каждому день за днем - сантиметры жизни,
Каждый в своем онлайне, в своем пределе,
Полнятся списки тех, которые не сложились,
И слишком наперечет - которые еще тлеют.
Карта случайностей сложится в паутину,
Снова подбросив точно такое утро,
С разницей только в маршруте, словах и стиле.
И вот тут-то уж до вокзала, до той минуты,
Когда воздух начнет потрескивать напряженно,
И любое слово - опасней летящей пули,
И драм из груди глухой и неугомонный.
Вот тут и не выдержали. Канули. Задохнулись.
Как это - вздрагивать, как от грома,
От телефонных звонков и воспоминаний?
Это же страшный диагноз, почти что кома,
Только и разницы - сотня слепых желаний:
Вот я хочу хорька и поехать в Дели,
Вот я мечтаю код наколоть на плечи,
Это же все отмазки, а как на деле -
Просто хочу, чтоб ты, чтоб рядом, и чтоб навечно.
Так-то, my darling, кто бы посмел подумать -
Плюнул бы в морду и дальше латать свой примус.
Мы - уравнение. И между нами - сумма.
Только число в итоге - со знаком "минус".
Violence
Ты у меня последний, как сигарета:
Слишком уютно в доме и слишком лениво выйти,
Два шага до магазина и жгучий ветер.
Я растяну тебя до последнего. Ты у меня строитель.
Ты строишь стены из камня и отрицаний,
Первые станут домом, вторые - моей тюрьмою.
Ты замечательный надзиратель. Меня спасает
Только способность общаться с самой собою.
Ты у меня удобный, как Opel Astra
Каждый маневр обусловлен и шутки кстати,
Знаешь, что говорить в гостях и после оргазма,
Яндекс, а не мужчина. Ты у меня писатель.
Искусство твое, конечно приносит пользу.
Мне не хватает на Gucci, зато не скучно.
Что там на Gucci - не всегда хватает на дозу,
Я уж молчу про хлеб, спагетти и суши.
Зато мы с тобой идеально друг друга знаем,
И ты говоришь, что подходим тоже идеально.
Любой мой поклонник всегда, как минимум, Каин,
А если попроще - глуп или аморален.
Мой телефон почти что всегда отключен,
Мне не звонят друзья. Просто их у меня не стало.
Ты говоришь, что так мне гораздо лучше:
Я перестала пить и краситься перестала.
Ты у меня счастливый отец семейства,
Сыну уже два года и хочешь дочку,
А я вру родителям, что с тобою не жизнь, а песня,
Тонирую синяки и держу под рукой заточку.
Ажитации
Мне всегда тебя будет чертовски мало -
Это, как тонуть, но в разы страшнее:
Задыхаться, рвать, начинать сначала,
Целовать в глаза, изгибая шею,
Говорить, что, нет, все в порядке, милый,
А ночами слушать - живой ли? Дышишь?
Своих черт не видеть в улыбке сына,
И бояться до смерти вдруг стать лишней.
Отводить глаза, чтобы слез не видно,
Исступленно прятать гнилое сердце...
За всю жизнь мне чертовски стыдно,
И всю жизнь от него никуда не деться.
Мне всегда с тобой будет дико больно -
Ты такой огромный, что неба мало,
Я на этом фоне кажусь никчемной,
Глупой, серой, как мышь в подвале.
Каждый день смотреть, как ты куришь, пишешь,
Греешь чайник... И все так весомо, четко,
Что я выгляжу меньше той самой мыши,
И еще глупей, и еще никчемней.
Мне всегда тебя будет чертовски мало...
Я до самой смерти запомню голос.
Я всю жизнь никого так не обнимала.
Мне ни с кем не падать в такую пропасть.
Ноябрь
Мой город залит пронзительным ноябрем,
Я никак не привыкну угадывать - что надеть,
Я пускаю корни и грею кубинский ром.
Я с недавних пор безумно боюсь стареть.
Мне отчаянно страшно, глядя на свою жизнь -
Я смотрю вперед и совсем не вижу пути.
Видно порвалась какая-то из пружин,
Что в ответе за мой механизм в груди.
Я стараюсь не вспоминать прошедший больной июль,
Иногда удается и август не вспоминать.
Еще месяц - и я вернусь в свою колею,
Через пару - сумею нормально спать.
Утешаюсь, что здесь теплее, чем у него,
Континентальный климат мне не с руки.
Просто думать надо не сердцем, а головой -
Сердце более хрупкое, чем мозги.
Иногда представляю, как он по ночам не спит,
Близоруко щурится в монитор и читает код.
На столе под стеклом мое фото еще стоит,
Говорит, что ставил. Хотя, скорей всего, врет.
Каждый день он шлет мне три смс:
"С добрым утром!", "Как ты?" и "Сладких снов!"
Это будто напоминание - не исчез,
Чтобы я не загнулась без этих слов.
Я, конечно, утрирую. Иногда
Смс бывает больше, чем три,
И они мне - как воздух, и как вода,
После них все цветет и светится изнутри.
У меня, не в пример ему, всегда куча дел,
От него, не в пример, значительно больше толк.
И что он, что я - живем так, как он хотел:
Не заглядывая вперед, не предсказывая итог.
Я планирую каждый час и травлю в себе злую лень,
Я читаю "Войну и мир" и деланно хохочу.
Просто, чтоб не выдать, что будет день,
Когда я сорвусь и действительно прилечу.
Петроград
Этот город до боли лжив,
Золочен и вымыт дождем,
И река сквозь него бежит,
И весь сор в нее заметен.
Впрочем, нет, даже не бежит,
А скользит ленивой змеей.
Неусыпный шпиль сторожит
Город, выгрызенный Невой.
Город сотен тысяч смертей
Расставляет сети оград.
Я, как вышколенный Тесей
В лабиринте мостов и врат
Отыскать тщусь хоть всплеск тепла
Среди смрада гранитных шахт.
Слепят фары и купола,
И дворы безумьем грозят.
Даже звезды стыдливо, вскользь
Светят будто вполсилы, зря.
Лишь хариты с понурых звезд
Не отводят безглазый взгляд.
В череде пустых встречных глаз
Ни одних родных - хоть реви!
В этом городе мало ласк,
И похоже, что нет любви.
Этот стылый гранитный порт,
Терминал в пять земных морей
Нарывает исподволь, жжет,
Став занозой в душе моей.
Пророки Тишины
Мы вышиваем наши имена
На выцветшем атласе Мирозданья,
Меняя колбасу на подсознанье
И телевизор на проем окна,
Мы разрешаем голосу молчать,
Когда в февральском небе тлеет время.
И звонкой воробьиной трелью
Остывший подслащаем чай.
Мы верные пророки Тишины,
Звеним тихонько ложечкой в стакане,
Но если вдруг однажды Мир устанет -
То кто-то скажет Слово. Может мы?