Сердцу разлюбезные подарки
Хороши, и кстати, и всерьез.
Уступая прихотям бунтарки
И надеясь - краски будут ярки! -
Вдохновенья в горсточке принес!
Память отозвалась тихим эхом.
(Тех времен пласты не развернуть!) -
Вспомнила: бизоньим жарким мехом
Устилал ты нежно с нежным смехом
Первое из наших теплых лож.
Память совершила неземное -
Вырвала у жизней и смертей
Костерка дыханье золотое,
Бронзы тел гуденье молодое,
Свод пещеры, радугу над ней.
И твои наскальные рисунки
Проступали на холстах времен,
И моей простой свирели звуки
Знают тысячи твоих имен. Весна 2000 г.
* * *
Так внимательны были молчанье твое и слова!
Только чуткие пальцы слепого так видят и слышат.
Осторожными ветками след наш сокрыла тропа.
Только строки имеют предел. Только строки нас выше.
Не жалею теперь - на пути все свалила столбы, -
И назад доберусь ценой множества дней и усилий.
Одинокими стеблями режут молчанье толпы
Незнакомые кубки отчаянно царственных лилий...
Если вытянешь руки - другую ощупать судьбу, -
Очаруешь сияньем и песнями звезд и свирелей, -
Я к дыханью сестры неизлитой слезой подступлю,
Расскажу, отчего торопливые дни присмирели.
Будет вдвое тревожней её ожидания час,
И, предчувствуя холод глубин еще жаждущим горлом,
Пусть оставит жемчужную ниточку слез про запас!
Пусть не бросит все песни под этот мерцающий жёрнов.
* * *
И оторвался мыльный мой пузырь,
Огромный, нежный, радужно-ажурный.
Он долго разрастался ввысь и вширь,
Наполнен был мелодией лазурной
Из самых тонких молчаливых сфер...
За ним тихонько я закрою дверь,
Лишь полюбуюсь неземным, нездешним
Его отлетом от судьбы неспешным...
Как на ухабах бухали сердца,
Надежды как визжали тормозами!
Забуду! - лишь ладони от лица!
Но! Лишь - по строчкам - влажными глазами...
* * *
Библейский взор твоих очей
Я там встречала - на Босфоре.
Неповторимый - вскоре, вскоре
Поведал старый книгочей
С едва заметною улыбкой
О предстоящей встрече зыбкой
У двух сверкающих ключей.
"... их воды - нет, не утоляют!
Нет, не спасают! Тают! Тают
В песках блуждающих надежд
Смеясь наивности невежд!"...
От пыльных истин той страницы
Текли в пространство и в глазницы
Библейских яблок цвет и вкус
И нестареющий искус!
* * *
Когда мой сон сбываться станет
И мне дыханья не достанет,
Речей смущающие звуки
Возьмут меня за белы руки,
И прежде белые одежды
Ты отряхнешь и без надежды,
Не отступаясь от обмана,
Неистребимым талисманом
Меня поманишь в злые дали, -
Во все поверю! Мне сказали,
Что нет иного! Нет иного
Пути небесного ль, земного,
Как грудь живую растворяя,
И эту боль благословляя,
Не веря адским наслажденьям,
Пройти сквозь райские мученья,
И помня
помня
эти дни
Узнать: так было искони!
* * *
Знаю, даже в этой мелкой речке
Нету, нету брода для меня!
Я пока рисую знак сердечка
На листках стекающего дня.
На листах сирени и платана,
Всё в чужих, неласковых садах,
Но привычная упругость стана
Проступает в милых холодах.
Я пока в струях живой лазури
Оставляю знаки "на потом" -
Тушью, уголёчком, контр-а-журом,
Кистью, акварелью и пером.
Как могу. Как знаю. Как умею.
Как живу. Как плачу. Как пою...
Только брода не ищу. - Не смею
Мелкой мерой мерить суть мою!