Страницы авторов "Тёмного леса".
Пишите нам! temnyjles@narod.ru
Главного редактора "Низкогорной правды" сняли. Несмотря на то, что никто не сомневался в его самых лоялистских намерениях, и мало кто понимал, в чём же неправ автор "полуподвальной" статьи Попередько, абсолютно верно уловивший неосталинистские веяния в безликости государственной идеологии.
Митинг трудящихся и пенсионеров города был бурным, несмотря на то, что организация КПРФ не включила в повестку дня актуальнейшие вопросы снижения жизненного уровня, роста цен, особенно за коммунальные услуги. Он был массовым, и потому всенародное возмущение стало той последней каплей, которую, как говорится, не стряхнуть, заставившей где-то на вершинах властной вертикали забыть о бескомпромиссной преданности любой действующей власти редактора Самогонова и отмести его как антигосударственника и либерала.
О Попередьке и говорить не приходится.
Чёрт дёрнул одного из опытнейших членов Союза писателей, заслуженного поэта Бурятии и Карякии отступить от мудрейшей линии кропания мелких "заказух" (по 1000 рэ за штуку) и проявить инициативу. Уже готовилось решение об исключении его из СП - даже в старые добрые советские времена с диссидентами поступали порой мягче, если, конечно, они одновременно, как Попередько, служили стукачиками КГБ.
Мэр Криволапов ни за что, ни про что ждал своего снятия, и даже могущественным губернатору Шерстопопову и представителю Президента Куробейникову пришлось задействовать все рычаги и связи, чтоб удержаться, наскочив на "пылинку".
"Либералы" города тоже возмутились, хотя по старой советской традиции "в тряпочку", по кухням собираясь не более, чем по Одному, так сказать, перед зеркалом, воображая себя диссидентами 1968 года на Красной площади, разумеется, плотно прикрыв форточку, дождавшись отсутствия домашних и отважно достав из холодильника бутылочку "запотелой" и грибочки.
Что же обрушилось на сонно-гниющий южнороссийский городок, который горная гряда Кавказского хребта до сих пор надёжно защищала от торнадо, тайфунов и ураганов?
Попередько проанализировал телепередачи, посвящённые советской истории, например, о Берии, принёсшем огромную пользу коммунистическому режиму в важнейших областях, в том числе в создании ядерного оружия, причём, бросовой ценой. Берия, оказывается, не был сексуальным маньячком и маниакальным живодёром, а в массовом геноциде любимого советского народа его роль просто игнорировалась.
Советский поэт заметил забвение имён Маркса и Энгельса и коммунистической лексики при сохранении социалистического уклада всех сторон жизни, он не был настолько идиотом, как другие, чтоб считать "звериный оскал капитализма" чем-то иным нежели "оригинальным" гипнотированием масс - особенно - западных.
Откровенно говоря, Попередько рассчитывал "взять банк", ярко выразив невнятные тенденции и не поняв, что суть именно в невнятности. В статье "Отцы демократии в России" он убедительно доказал, что Сталин и Берия были хозяевами демократии и либерализма, жёстко проводя их за колючкой с обеих сторон, дал ясно понять, что проблема так называемых "репрессий" - тщательно надуманная диверсионная акция западных империал-тоталитаристов США, Великобритании и Франции (кстати, настоящие названия которых - Абрамерика, Евреопа и Картавия), в своё время толкнувших социалиста Гитлера на империалистическое ренегатство. А СССР с самого начала была страной свободно регулируемого рынка.
И разгромная статья в "Казачьем коммунаре" руководителя городской организации КПРФ Попутько громогласно разоблачила инсинуации и извращения исторической роли вождей, которые безжалостно истребляли врагов трудового народа на всех этапах - и до революции, и в ходе Великого Октября, и в Гражданской войне, и в коллективизации, и в индустриализации, и в обострении классовой борьбы во второй половине тридцатых годов.
Попутько привела сведения о гигантских потерях со стороны трудящихся, 50 миллионов которых было уничтожено врагами народа, и о числе ликвидированных внутренних врагов - около шестидесяти миллионов - прямо и без намёков было указано, что именно недостаточное истребление врагов и привело к нынешней власти олигархов, и теперь в России уже число внутренних врагов дошло до 90 миллионов.
Либерал Пипкин не пил и громко возмущался неосталинистами, включив погромче записи коммунистических маршей, сгоняя с колен единственную свидетельницу его возмущения - кошку Пипетку.
- Но самый гад, конечно, Саханов! - кипел Пипкин, толкая кошку. - Сволочь, это ведь он привёл к власти нынешних тоталитар-олигархов в 91 году, всё сделал для установления нынешнего тоталитаризма!
Друг его Саханов был в 91 одним из тех идиотов, которые опечатывали кабинеты горкома КПСС и бушевали на митингах, когда Пипкин со всем народом мужественно и внимательно наблюдал за происходящим по телевизору и ходил втихаря к бывшему 1 секретарю горкома партии, назначенному демократической властью из Кремля демократическим мэром города, чтоб вмылиться в его новую городскую администрацию, правильно поняв, что Гончаренко не может назначить на посты всё тех же, кто с ним преследовал оппозицию. Теперь Саханов работал сторожем в овощном ларьке, поскольку состоял на негласном - как и при комуняках - учёте в ФСБ по факту участия в беспорядках конца 1991 года как неблагонадёжный элемент, не мог работать по диплому и имел наглость указывать Пипкину, что нынешняя власть тоталитарна.
- Никакая не тоталитарная, - убеждённо внушал кошке Пипкин.
Саханов издевательски приписывал Пипкину концепцию, что якобы Пипкин поверит, что власть тоталитарна только тогда, когда будут расстреляны первые десять миллионов, причём - точно не заслуживающих этого, после того, как власть объявит себя официально тоталитарной, заявит, что уничтожает точно невиновных и ещё докажет это лично Пипкину документально.
- Чепуха, - морщился Пипкин.
22-24 сентября 2005 года