Илья Миклашевский

ОЧЕРКИ БУДУЩЕГО

А.П. Назаретян так описывает процесс создания футурологического прогноза. В первом приближении он строится просто как экстраполяция существующих тенденций. Но ясно, что рано или поздно развитие в одном направлении натолкнется на препятствия или приведет к перекосам - и произойдет излом, может быть, катастрофа, направление движения сменится. Задача футурологии - предугадать новое направление; тут возможны варианты, полифуркация; максимум, на что можно расчитывать, - определить вероятности различных сценариев.

Всё новое появляется в зародыше задолго до того, как становится заметным, господствующим. Интернет широко вошел в нашу жизнь в 2000-е годы, в 90-е он уже существовал и мало отличался от нынешнего, но пользовались им очень немногие; но появился-то он в 70-е годы. Персональные компьютеры появились в самом конце 70-х годов (фирма Эпл), в 1980 появились IBM PC - и началась компьютерная революция. Но первым компьютером признана (решением американского суда) машина Атанасова-Бери, созданная в 1939 году. Так что вглядевшись в сегодняшние новинки, вполне можно увидеть, какой будет наша жизнь через несколько десятилетий. Конечно, предвидеть генную инженерию, делающую сейчас свои первые шаги, вряд ли можно было до открытия Уотсона и Крика 1953 года (разве что в каких-то очень смутных, философских терминах).

Принято считать, что жизнь меняется всё быстрее и быстрее, изменения происходят всё чаще. Во многом это иллюзия: нынешние частые важные изменения не будут казаться важными через несколько десятилетий, многие совсем забудутся; так и мы забыли о многих революциях в жизни наших предков, потому нам кажется, что тогда их было меньше, чем сейчас. Вспомним, что на 1980 год планировалась высадка человека на Марс; управляемый термоядерный синтез тогда ожидался в ближайшие годы. Правда, очень многое, предвиденное фантастами XIX века, произошло гораздо раньше, чем они ожидали (Фадей Булгарин в своей повести описал учения военно-воздушных сил через тысячу лет, его предвидение реализовалось меньше чем через сто).

Продолжая в будущее нынешние тенденции, можно довольно уверенно утверждать, что лет через двадцать почти исчезнут книги, газеты, радио, телевидение, телефоны, настольные компьютеры; всё заменит интернет (конечно, в придачу к смартфону нужен большой экран и удобная клавиатура; экранов в каждом доме несколько: двухметровый на стене гостиной, полуметровый на письменном столе, карманный для дороги; а смартфон будет не больше наручных часов); телефонные сети (как проводные, так и сотовые) отомрут, все будут пользоваться только Скайпом и т.п.. Бумажные книги (если ближайшие десятилетия обойдутся без катаклизмов) просуществуют еще долго, но только дорогие подарочные издания: пока не уйдут поколения, учившиеся писать ручкой в тетрадке, будет сохраняться настальгия по бумаге. Наши потомки будут удивляться, как можно было чуть ли не всей стране в одно и то же время смотреть одну и ту же телепередачу, ну, пусть не одну а три или четыре! Правда, мода не исчезнет, так что некоторые ролики будут скачиваться из интернета миллионы раз в первые минуты после их появления. Мои слова о больших и маленьких экранах, может быть, скоро будут вызывать улыбку: никаких экранов не будет, информация станет транслироваться прямо в мозг (электромагнитное излучение будет фокусироваться на нужные нейроны). И о смартфонах в виде наручных часов будут читать с тем же чувством, с каким мы читаем прогнозы роста числа компьютеров в мире, делавшыеся в 60-е годы на конец века.

Важным новшеством в ближайшие десять-двадцать лет может оказаться появление на улицах автомобилей без водителей. Пронесутся жаркие споры, какие авто безопасней - с человеком за рулем или без; подсчеты числа жертв, отнесенных к количеству таких и таких автомобилей, нет, правильнее относить к километрам пробега, нет, надо считать отдельно по ценовым категориям... Пройдет еще немного времени - и будут удивляться дикости предков, позволявших человеку крутить баранку и давить ближних. А может быть, будут удивляться и расточительности предков, покрывших асфальтом тысячи квадратных километров плодородной земли - потому что ездить по земле перестанут, а будут только летать. Или и летать не будут, а будут по преимуществу сидеть дома?

А какие будут дома? С одной стороны, дома становятся всё больше, всё выше; с другой стороны, люди становятся всё богаче, а богатым хочется жить в собственном доме. Еще в 60-е годы высказывалось предположение, что дома будущего объединят эти две тенденции: дом будет подобен гигантской новогодней елке, на ветках которой в виде шаров висят индивидуальные жилища. Ствол содержит всю необходимую инфраструктуру и венчается гигантским подъемным краном, способным снять такой шар и подвесить новый. Стены, пол и потолок висячих домиков частично прозрачные, частично полупрозрачные, частично непрозрачные, одно плавно переходит в другое; стены плавно переходят в пол, никаких углов. Чуть менее эгзотическая версия этой же идеи: дом в виде гигантской этажерки, на полках которой, не касаясь друг друга, расположены индивидуальные жилища, окруженные маленькими двориками.

Современные жанры искусства - литература, музыка, живопись, кино - сохранятся; но на первое место выйдут компьютерные игры. Как сто лет назад ставить кинорежиссера на одну доску с великим писателем показалось бы кощунством, а полвека спустя это уже воспринималось нормально, так сегодня писатель и кинорежиссер - небожители, а создатель компьютерной игры - нет. Но завтра он не только встанет с ними в один ряд, но и заслонит их, они будут едва выглядывать из-за его спины. Среди веб-дизайнеров появятся свои Данте, Микельанджелы, Сервантесы, Шекспиры, Филини. Традиционные живописцы перестанут смотреть свысока на компьютерных графиков. Конечно, и компьютерные игры, и компьютерная графика будут не чета нынешним, как кинофильмы середины XX века отличаются от кинофильмов начала XX века. Композиторы практически перестанут нуждаться в исполнителях - качество миди-проигрывателей сравняется с качеством живых музыкантов (кроме, быть может, самых гениальных); это может привести к небывалому расцвету серьезной музыки. Кинорежиссеры-любители потеснят профессионалов, но совсем их не вытеснят. Кино станет не только стереоскопическим, но непременно будет сопровождаться запахами, как сегодня - музыкой. Границы литературы размоются: кто-то из писателей дрейфует в сторону интерактивности, кто-то добавляет всё больше иллюстраций, в том числе движущихся, что технически становится всё легче. Конечно, никакая техника не заменит таланта. Впрочем, во всех жанрах с творцами-людьми скоро начнут конкурировать высокоинтеллектуальные программы.

Но больше всего новшеств принесет в ближайшее время, вероятно, генная инженерия. Может быть кошки и собаки станут разговаривать с нами человеческим языком (хотя это вряд ли). Возможно, мясоедение станет восприниматься, как сегодня воспринимается канибализм; может быть, и растительная пища с наших столов исчезнет: мы будем питаться исключительно бактериями, в геном которых внедрены гены злаков и копытных. Первый опыт выращивания в колбе клеток коровы и поедания изготовленного из них бифштекса уже состоялся.

А когда генные инженеры доберутся до человека, что неизбежно, чтобы защитить его от нарастающего груза вредных мутаций, может быть, мы и вовсе перестанем есть (пить не перестанем), а кожа наша станет зеленой - такую возможность предполагал еще Циолковский. И историки будущего будут недоумевать, как могло получиться, что клетки человеческой кожи научились вырабатывать хлорофил в XXII веке, а загарать на пляже люди пристрастились уже в XX? Может быть, они тогда уже предчувствовали, что белокожие скоро исчезнут и бессознательно хотели походить на людей будущего, т.е. чернокожих (пока их не сменили зеленокожие)? Впрочем, поверхность человеческого тела не достаточна, чтобы собрать энергию для активной жизни - придется только лежать на пляже, всей душой погрузившись в интернет.

Величайшим изобретением XXI века может оказаться искусственная матка - колба для выращивания гомункулов. (Есть в этом что-то отталкивающее; всё же менее отталкивающее, чем в "сурогатном материнстве".)

А каково будет политическое устройство Земли в XXI веке? Оружие становится всё более мощным, разрушительным, так что разделение Земли на враждующие друг с другом государства становится всё более опасным. Оружие, которым можно спалить всю землю, появилось в середине XX века, но тогда оно было доступно только нескольким государствам, и они, слава Богу, сумели кое-как договориться и не пустить его в ход. Но теперь такое оружие становится всё доступнее, не только государствам, но и террористическим бандам. А ведь всякое заряженное ружье рано или поздно выстреливает.

Всепланетная организация, не оставляющая места войнам, может возникнуть двумя путями. Первый, более благоприятный, но, к сожалению, менее вероятный - реформирование ООН или создание новой ООН в духе предложений Г.Х. Попова (членами новой ООН являются только крупнейшие государства, остальные входят в нее в составе региональных и иных союзов; новая ООН располагает вооруженными силами, способными остановить любой конфликт; ее деятельность контролируется двухпалатным всеземным парламентом: одна палата избирается прямыми выборами - по одному представителю от миллиона избирателей, другая представляет международные неправительственные организации). Думаю, такая новая ООН могла бы вырасти из Большой Двадцатки. Другой (более вероятный) вариант: все страны становятся вассалами США. Недостатком этого варианта является то обстоятельство, что правительство США, как все люди, иногда ошибается, а власть иногда кружит голову ее обладателям; СССР угрожал всему миру, но он имел и позитивное значение противовеса чрезмерным американским амбициям: американцы вынуждены были более тщательно чем сейчас обдумывать все свои действия, больше дорожить стабильностью в мире. Все-таки такой "пакс американа" сделал бы жизнь на Земле более безопасной, чем в условиях соперничества суверенных государств. При обоих вариантах все современные государства продолжают существовать, число их даже увеличивается, но значение их снижается почти до игры, так что всякие территориальные споры теряют остроту (как сегодня споры между провинциями одного государства); президенты будут играть такую же роль, какую сегодня играют короли. А может быть, возродятся, не мешая друг другу, прежние государства - Османская и Византийская империи, Венецианская и Генуэзская республики, Российская империя и СССР (правда, без гулага), государство ацтеков (правда, без человеческих жертвоприношений), Шумер с его городами-государствами, Аккад, Ассирия, Парфия...

Всякая унификация губительна; она может оказаться полезной на коротком временном промежутке, но путь человечества извилист, и на каждом повороте лидерство захватывает вчерашний маргинал, благодаря чему все и не сваливаются в кювет. Роль всемирного правительства должна быть минимальной: поддерживать толерантность и препятствовать слишком острым конфликтам. А роль местного самоуправления и различных волонтерских движений должна неуклонно возрастать. Двигаться в сторону всеземной федерации следует очень осторожно. Но уже сегодня все военные преступления должны быть подсудны только международным судам.

Боюсь однако, ни первый, ни второй вариант всепланетной интеграции не осуществится, ему помешает усиление Китая. Мир разделится на две сферы влияния - американскую и китайскую; в китайскую войдут Африка (т.е. через несколько десятилетий больше половины человечества), возможно, Пакистан, скорее всего Сингапур, Япония и Корея, наверняка Тайвань, Монголия и азиатская часть России (возможно, последняя формально останется частью России, а возможно, де юре будет независимым государством или группой государств, возможно, некоторые ее части (Тува, Бурятия, Сахалин, Курильские острова) войдут в состав Китая или его сателитов; Сибирь будет населена в основном африканцами, говорящими по-китайски, но сохранится и русскоговорящее меньшинство); остальная часть планеты окажется в зависимости от США; крупнейшей "третьей силой" будет, вероятно, Иран, но и ему придется выбирать между союзом с Китаем и союзом с Америкой и он выберет последний. Этому сценарию может помешать большой кризис Китая: все-таки пережитки коммунизма делают людей слишком несвободными, так что развитие без значительных перекосов становится невозможным. Если же все-таки этот сценарий реализуется, то, скорее всего, земная цивилизация погибнет не из-за войны между Китаем и Америкой (они сумеют договориться), но Китай не позволит Америке проводить полицейские операции в сфере своего влияния - в Африке, и там разовьются террористические группировки, которые завладеют бактериологическим оружием; желая уничтожить своих врагов, они немного не расчитают и уничтожат всех людей и, возможно, всех млекопитающих.

Война (между государствами или война государств с террористическими группировками) - не единственная смертельная опасность, грозящая человечеству. Второй угрозой является экологическая катастрофа. К концу XX века человечество в какой-то степени взялось за ум и сползание в пропасть замедлилось. Но пока еще рост ВВП считается главным критерием успешности государства. Между тем во главе угла должна стоять экологическая безопасность; а потом уже экономика. Рост экологических налогов (например, акциза на бензин) неизбежен и необходим.

Третья смертельная угроза - вырождение. Стабилизирующий отбор почти прекратился в развитых странах к концу XIX века, во всем мире - к концу XX; груз вредных мутаций - наследственных болезней и предрасположенностей к болезням - растет лавинообразно. Ситуация смягчается успехами медицины, благодаря которым люди с поврежденным геномом всё чаще могут жить полноценной или почти полноценной жизнью. Инвалидов становится всё больше, но и они благодаря растущему разделению труда и его технической оснащенности всё чаще могут трудиться. Однако лавина вредных мутаций растет, и названные позитивные моменты лишь несколько отодвигают катастрофу.

Отказаться от медицины? Проводить селекцию (что пытался делать Гитлер)? Это потребует отказа от морали, а без морали люди быстренько истребят друг друга. Да даже если бы не истребили, жить в мире, лишенном морали, значит жить в аду.

Может быть всё же человечество сумеет как-то пройти межь Сциллой и Харибдой: не разрушая здание морали, внести в его конструкцию такие точечные изменения, которые позволят заняться евгеникой? Ничего не запрещая и не предписывая категорически, кому-то рекомендовать не иметь детей, а кому-то приплачивать за многодетность, кому-то помогать найти оптимального жениха или невесту, просто способствуя их встрече, ничего не предрешая. Может однако случиться, что и овцы не останутся целы, и волки не будут сыты. Более радикальные результаты может дать не евгеника, а генная инженерия. Конечно, и она порождает моральные проблемы, но все-таки, наверное, меньшие, чем евгеника. Когда-то будет найден достаточно дешевый способ редактирования генома, чтобы такому редактированию могли подвергаться все без исключения человеческие эмбрионы. По обоюдному желанию родителей и общества будут устраняться наследственные болезни, а может быть, и добавляться какие-то качества.

Еще одной угрозой является перенаселенность Земли. Собственно сама по себе высокая численность человечества никак не есть зло. Но она является ппредпосылкой экологической катастрофы. Люди съедят всю биосферу, станут есть друг друга, последний человек съест предпоследнего, потом умрет с голоду. Более вероятно: люди не съедят биосферу, а отравят ее продуктами своей жизнедеятельности. Н.Н. Моисеев проводил расчеты, сколько людей может выдержать наша планета неограниченно долго; оказалось: несколько сот миллионов человек; к такому же результату пришли и другие исследователи, работавшие независимо.

Рост численности населения замедляется уже лет тридцать. По прогнозам демографов она стабилизируется к концу XXI века на 9 или 10 милиардах, потом, возможно, начнет даже сокращаться. Но ведь дело не в количестве людей, а в их расточительности. Много потребляющих жителей богатых стран (плюс малочисленная верхушка бедных) и было до недавнего времени несколько сот миллионов. Сейчас число сравнительно богатых стремительно растет. Надо ограничивать не число людей, а их расточительность. А она столь велика, урезать ее десятикратно, я думаю, возможно без очень уж большого дискомфорта. Но экономика должна быть подчинена экологии. Возможно, личный автомобиль, кондиционер, даже горячую воду в водопроводе смогут позволить себе только немногие очень богатые люди; это неприятно, но умереть от удушья в отравленной атмосфере неприятнее.

Мне отнюдь не кажется, что ресурсы Земли уже на пределе, что десять миллиардов человек не может прокормиться, не разрушая биосферу. Да, пустыня наступает, сокращая пашню, но это по нашей безалаберности; если не воевать друг с другом, а сообща сажать деревья, это наступление можно остановить. Сильно повысить урожайность вряд ли удастся, но какой-то ее рост наверняка будет. Определенный результат может дать пропаганда вегетарьянства. Много даст развитие аквакультуры (вместо рыболовства); уже сейчас всё большую долю в съедаемой нами рыбе составляет рыба, выращенная на аквафермах. Наверное, большую долю в нашем рационе займут водоросли.

До сих пор человек по-настоящему освоил только сушу, а ведь океан - это две трети поверхности Земли. Ж. Верн описал плавучий остров Стандарт-Айленд, бороздящий океаны во время, когда число звезд на американском флаге удвоилось и достигло 60. Может быть, всё это случится в ближайшие годы: число штатов достигнет шестидесяти (не только за счет присоединения новых, но есть ведь и сторонники разделения некоторых существующих штатов), и появятся плавучие острова, а вскоре их суммарная площадь будет сопоставима с площадью суши.

Но радикальное увеличение ниши человечества даст только освоение космоса. Главное, только оно исключит гибель человечества в результате случайной катастрофы - антропогенной или космической (скажем, столкновения с кометой). Думаю, что сделать пригодной для жизни планету Солнечной системы (Марс, Венеру, Луну, какой-нибудь спутник Юпитера) сложнее, чем построить сотни космических станций на околосолнечной орбите с десятками тысяч обитателей каждая.

Такая станция - космический город - может представлять собой диск диаметром несколько километров с обитаемым ободом и солнечными батареями по всей площади диска. Быстрое вращение диска (порядка 1 оборота в минуту) создает в ободе поле центробежной силы эквивалентное земной гравитации. Толщина обода (как в направлении центра диска, так и в направлении перпендикулярном его плоскости) - несколько десятков или сотен метров. Там в несколько этажей расположены зимние сады, в которых выращивается всё необходимое для обитателей, и их жилища. Космические города автономны, связь между ними, конечно, есть, но не имеет большого значения: ведь даже ответа на заданный по телефону вопрос придется ожидать долгие минуты. Термоядерный синтез может использоваться не только как дополнительный источник энергии, но и как источник необходимых химических элементов - углерода, азота, кислорода, железа.

Первые такие станции могут появиться уже лет через сто; а через несколько тысяч лет их может быть уже миллионы или даже миллиарды, в конце концов они, как листья на дереве, станут перехватывать весь солнечный свет; число их обитателей может превзойти квадриллион. К тому времени, вероятно, уже начнут осваиваться и окрестности других звезд. Заселение всей Галактики (и соседних галактик) может занять время сопоставимое с временем жизни Галактики (звезды типа нашего Солнца живут порядка 10 милиардов лет; из межзвездного газа рождаются новые звезды, запас межзвездного газа пополняется за счет взрывов сверхновых и сбрасывания оболочки красными гигантами, но в кругооборот возвращается лишь малая часть вещества, расходуемого на звездообразование; довольно продолжительное время баланс поддерживается за счет всасывания межгалактического газа, но рано или поздно и этот источник иссякнет). Тогда по-настоящему встанет вопрос о воздействии разума на эволюцию Вселенной: если человечество захочет продолжить существовать, оно должно будет изыскать новые источники энергии, отличные от энергии термоядерного синтеза, происходящего в недрах звезд. Вероятно, речь может идти об энергии разлетающихся галактик: человечество сумеет замедлить расширение Вселенной, как сегодня замедляет течение рек, используя их энергию в ГЭС.

Однако предположение, что человечество, существующее миллион лет (а возраст homo sapiens - и того меньше), просуществует еще триллион, представляется не очень правдоподобным. Гораздо правдоподобнее предположение, что человечество уже заканчивает свой жизненный путь. Вопрос: оставит ли оно наследника? Если все люди вдруг исчезнут сегодня, то машины смогут функционировать очень недолго, а главное, бестолково; но в случае исчезновения людей через несколько десятилетий слаженная работа машин сможет продолжаться и без людей; впрочем, наверняка недолго в историческом масштабе времени: надежность рукотворных механизмов не та, что у природных организмов. Однако лет через сто-двести система управляемых интернетом роботов, вероятно, станет настолько самодостаточной, что сможет устойчиво существовать и развиваться в отсутствии человека неограниченно долго. Может быть, создание такого электронного наследника человечества станет результатом сознательных усилий последнего; но скорее всего сознательные усилия будут направлены на решение насущных задач, а возникновение полноценного наследника явится побочным результатом. Так или иначе, человек окажется переходной ступенью от животного к машине. Разум возник как функция жизни, но в дальнейшем станет независим от нее и, вероятно, переживет ее. Причем развитие машинной цивилизации может пойти приблизительно по тому же пути, по какому шло бы развитие человеческой цивилизации: заселение Солнечной системы, потом Галактики, потом других галактик. Зачем? Для самосохранения: только это может предохранить цивилизацию от случайных космических катастроф тем более неизбежных, чем более продолжительное время она собирается жить.

Что останется после человечества, зависит, конечно, от того, что именно его погубит. Если это будет термоядерная война, то, скорее всего, вместе с людьми погибнут и машины, и все или почти все млекопитающие, а может быть, все или почти все многоклеточные или даже всё живое вообще. Если это будет бактериологическая атака террористов (пожалуй, самый вероятный сценарий конца на текущее столетие), то машины вполне могут и не пострадать; другие виды животных тоже могут сохраниться, а могут пропасть все или почти все хордовые; в худшем случае может погибнуть всё живое (если атака будет совершена с помощью микробов не генно модифицированных, а искусственных; террористы вряд ли будут ставить перед собой столь далеко идущую цель, но результат наших действий не всегда совпадает с нашими планами). Если мы погибнем от экологической катастрофы, машины могут уцелеть; родственные нам виды животных могут погибнуть вместе с нами, но кто-то останется (если только катастрофа не будет вызвана вырвавшимися из-под контроля искусственными микробами - тогда результат тот же, что в случае аналогичного теракта). Вообще, не так важно, чем вызвана экологическая катастрофа - терактом, роковой ошибкой или слишком поздним осознанием надвигающейся угрозы. Если мы погибнем от загрязнения среды, это будет происходить постепенно, многие виды животных и растений погибнут еще раньше нас (собственно, уже погибли); но многие останутся живы; и машины сразу не пропадут. Гибель от вырождения, я думаю, в XXI веке нам еще не грозит; к XXII веку биосфера, конечно, сильно скукожится, но после исчезновения людей (и некоторых тесно связанных с нами видов - находящихся под охраной в заповедниках, а также специфически человеческих паразитов) продолжит существование; машины к тому времени почти наверняка разовьются настолько, что смогут продолжить существовать и развиваться (хотя вероятность их гибели в последующие десятилетия все-таки велика).

Мы видим, что биосфера может погибнуть вместе с человеком, может сильно пострадать в связи с его гибелью, а может и совсем не пострадать; правда, она уже достаточно пострадала от человека, так что "залечивать раны" придется в любом случае. Если она не погибнет вместе с нами, то, скорее всего, восстановится после нас; время восстановления будет, конечно, зависеть от сценария апокалипсиса. Во всяком случае после ухода человека начнется бурное видообразование, т.к. мы опустошили многие ниши. Возможно, через несколько миллионов лет (сотен миллионов в случае гибели вместе с нами большинства многоклеточных) появится новый разумный вид более-менее похожий на нас - разумные крысы, вороны, осьминоги или кто-нибудь еще. И их ученые будут ломать голову о причинах внезапного исчезновения стольких видов... Впрочем, если машинная цивилизация продолжит существовать, возможно, она не позволит появиться новому живому разуму.

Может случиться и так, что война, экологическая катастрофа или вырождение погубит цивилизацию, погубит почти всё человечество, но не всё. Если более-менее уцелеет, скажем, Новая Зеландия, то у человеческой культуры есть шанс в основном сохраниться; оставшиеся люди начнут понемногу обеззараживать планету и, возможно, станут относиться к ней более бережно, чем до катастрофы. Но если уцелеет несколько десятков человек где-нибудь в африканских джунглях, неподалеку от исторической родины человечества, то история начнется сначала; какие-то обломки культуры сохранятся и породят преимущества нового палеолита перед палеолитом прошедшим: сохранятся навыки устного счета хотя бы в пределах десятка, навыки обращения с огнем, владение колесом, может быть, дружба человека и собаки; ньюпалеоантропы будут время от времени находить обломки железных орудий и пускать их в дело. Лишь бы не нашли чудом сохранившийся склад "калашниковых"! А может быть, уцелеет семья миллиардера в бункере; вряд ли ей удастся протянуть сколько-нибудь долго и размножиться; но чем чёрт не шутит...

Катастрофы происходят время от времени неизбежно. Крупная, но не глобальная катастрофа более вероятна, чем глобальная. Если устоят основные общественные институты и общественная мораль, то эволюция цивилизации продолжится по-прежнему. Но насколько прочно здание цивилизации? Не случится ли так, что оно рухнет, после того как разрушится один камень в его основании? Теракты обычно на то и расчитаны, что глупые ответные действия противника принесут ему больше вреда, чем сам теракт. Чаще всего система тем более устойчива, чем менее централизована.

Даже не очень большие катастрофы обычно вызывают вспышку мородерства. Что же будет, когда район бедствия не сможет быть быстро взят под контроль? Что станет с большим городом без водопровода и канализации, без ежедневного подвоза продовольствия? Сельское население окажется в лучшем положении, пока к ним не придут банды выживших горожан... Зона хаоса может начать расползаться, но, надеюсь, всю планету не поглотит. А если поглотит, долго новое варварство продолжаться не будет, потому что новые варвары быстро друг друга истребят.

Есть предположение, что уже в XXI веке человечество добровольно откажется от своего "мясного" воплощения и целиком уйдет в виртуальность. В ближайшее время каждый человек будет иметь в компьютере точную карту своего генома и нейронной сети своего мозга. Не это ли бессмертие души, смутно предвиденное богословами? Конечно, точная карта нейронной сети - это еще не действующая модель, но несомненно появится и она.

Возможно появление компьютерной версии человеческой души и на другом, чисто имитационном пути, без всякой опоры на карту его мозга. Программы, беседующие с нами как живые люди, уже начинают появляться не с целью ввести кого-то в заблуждение или удивить решением задачи, поставленной Тьюрингом, а в чисто прагматических целях: для работы в каком-нибудь справочном бюро программа может оказаться дешевле, чем живая барышня, и работать лучше. Со временем, этим программам научатся придавать индивидуальные черты: чтобы программа отвечала на вопросы так же, как ответил бы такой-то человек. Можно (хотя труднее) пытаться имитировать не только живого человека, но и давно умершего. Не думаю, чтобы эти имитационные модели достигли совершенства уже в текущем столетии. Но и тогда, когда это произойдет, люди далеко не сразу придут к пониманию ненужности тела из мяса и костей. Если их не подтолкнет к такому пониманию какая-нибудь катастрофа.

Возможно, отказа от мясного воплощения не будет; а будет конвергенция человека и машины: на пути миниатюризации элементы машины скоро достигнут молекулярного уровня, машины станут сильно похожими на живые существа; а у человека будет всё больше искусственных запчастей, сперва только заменяющих вышедшие из строя естественные, а потом станут абсолютно необходимыми какие-нибудь устройства, внедряемые в организм новорожденного - ведь не все новшества могут быть внедрены посредством генной инженерии. Вероятно, уже в ближайшие десятилетия каждому новорожденному будут напылять на кожу чип, функционально равный современному мобильному телефону. А когда (или если) эмбрионы станут не вынашиваться, а выращиваться в колбах, человек станет больше похож на машину, чем машина, размножающаяся почкованием (а такие наверняка будут).

Честно говоря, я надеюсь и даже верю, что развитие в XXI веке будет плавным, без больших катастроф. В одном хотелось бы убедить человечество: прогресс - хорошо, но прогресс как можно более медленный, чтобы успевать нейтрализовать все негативные побочные эффекты.

В отсутствии катастроф отжившие структуры исчезают очень медленно - и пусть! Правда, и в таком случае мир будет меняться, огорчая нас забвением традиций.

Голод прекратится благодаря столь нелюбимым многими (и действительно несущим некоторые угрозы) ГМО. Средняя продолжительность жизни возрастет лет до 90-95 благодаря успехам медицины, всеобщей диспансеризации и пропаганде здорового образа жизни; последнее и молодость позволит продлить. Детство лет до тридцати, потом плодотворный труд лет до 70-80 - это уже сегодня для многих реальность. А когда генная инженерия доберется до человека, продолжительность полнокровной жизни сможет увеличиться в разы. Миниатюрнейшая электроника в каждом кармане, а вероятнее - напыленная на кожу или вживленная в мозг. Освоение океана: подводные и плавучие города; освоение атмосферы: гигантские дирижабли - летающие пятизвездочные отели.

Лишь бы люди не передрались! Для этого главное - рост терпимости. Миграция растет и будет расти; всё человечество станет чернокожим, но это не значит, что нынешние народы непременно исчезнут: иммигранты будут более-менее усваивать язык и культуру осваиваиваемых ими стран, одновременно принося всё лучшее из своей культуры (примерно так, как это происходит в США уже лет двести). Конечно, не без проблем, не без трения. Но слава Богу, что в отличие от прошлых веков нынешнее великое переселение народов происходит мирно.

поделиться: