Страницы авторов "Тёмного леса".
Пишите нам! temnyjles@narod.ru
Я, Назаретян Акоп Погосович, родился 5 мая 1948 года в г. Баку. Окончив в 1966 году среднюю школу, поступил в Московский государственный педагогический институт иностранных языков им. М. Тореза. Во время учебы в институте (на старших курсах) посещал лекции на психологическом факультете МГУ им. М.В. Ломоносова, успешно участвовал в конкурсе студенческих научных работ и в 1971 году был приглашен в аспирантуру по кафедре общественной психологии (первой и тогда ещё единственной в СССР) Института общественных наук при ЦК КПСС.
С 1973 по 1992 годы работал преподавателем, доцентом и профессором (с 1990 года) той же кафедры, преподавая зарубежным слушателям курсы социальной и политической психологии, психологии воли и ораторского искусства на испанском, английском и португальском языках. Выезжал в командировки в страны Европы, Латинской Америки, Африки и Ближнего Востока для выполнения педагогических, консультативных и практических задач. В числе моих слушателей и, в некотором (условном, конечно) смысле, учеников тех лет были зарубежные партийные и государственные руководители самого высокого ранга.
В 1978 году защитил кандидатскую диссертацию по специальности социальная психология. В 1981-1982 годах дополнительно изучал комплекс психологических курсов на Факультете повышения квалификации МГУ, получив диплом психологического факультета.
В 70-х начале 80-х годов я исследовал механизмы политической коммуникации, проблемы содержания и понимания текста, сочетая психологические, семиотические и теорико-информационные версии. Для формализации этих процессов была разработана интегральная модель общения и вытекающий из нее тезаурусно-целевой подход, позволяющий описывать тексты на входе и на выходе канала связи через последовательность операций над тезаурусом.
Эта работа вывела меня на проблематику личности и психических процессов (ощущение, восприятие, память, мышление, эмоциональные переживания), а также потребностей, воли и защитных механизмов, трактуемых через структуру и динамику семантической системы. Тем самым обозначился выход на еще одну совокупность проблем моделирования психики и искусственного интеллекта. Исследования в указанных областях отражены публикациями в журналах Вопросы психологии, Научно-техническая информация и в Ученых записках Тартуского университета. Три статьи 70-х годов переведены в США.
Одновременно я продолжал практическую работу и теоретические исследования в области социальной психологии, стремясь выявить общие социально-психологические законы и их соотношение с законами экономики и социологии. В частности, было показано, что ядро экономической или иной социальной закономерности любой степени общности составляет соответствующая по масштабу закономерность психологическая. Данное направление представлено публикациями в Психологическом журнале и в специальных сборниках.
Почти все области исследований, которыми я в те годы занимался, обобщены в монографии Кибернетика и интеграция наук. Системно-кибернетический стиль мышления в естественных, общественных и гуманитарных дисциплинах, вышедшей в 1986 году. Книга получила положительные отклики в советской и в зарубежной печати.
В последующем сфера моих интересов переместилась в эволюционную проблематику. Профессионально занимаясь психологией как практик, как педагог и как исследователь, я неизменно интересовался связями её предмета и методов с предметами и методами других наук, стремился понять предпосылки и механизмы становления субъективной реальности, а также её роль в развитии общества и природы. Результаты этих исследований представлены в статьях 80-х годов, в монографии Интеллект во Вселенной: истоки, становление, перспективы (1991 год), а также в докторской диссертации, защищенной в Институте общественных наук в 1990 году.
В книге Интеллект во Вселенной прослежены сквозные тенденции (векторы) поступательных изменений от более вероятных к всё менее вероятным, но устойчивым состояниям вещества, эволюционные истоки и функции психического отражения, экспериментально фиксируемые отличия психического отражения от допсихического и рефлексивных от дорефлексивных форм субъективности. Для этого понадобилось соотнести собственно психологический материал с данными антропологии и истории культуры, а также с моделями неравновесной нелинейной термодинамики, синергетики, эволюционной биологии и космологии, отрабатывая методологию их сопряжения.
Этой книге также посвящены положительные рецензии в научной печати.
В последующем я с радостью обнаружил, что ученые различных специальностей в Европе, Северной, Южной Америке и Австралии почти одновременно и независимо друг от друга занялись исследованием аналогичных вопросов. В итоге был разработан международный междисциплинарный исследовательский проект и соответствующие университетские курсы, которые в англоязычных странах получили название Big History, в испаноязычных Mega-Historia, в германоязычных Weltallgeschichte. В России интегральная модель эволюции, включающая историю психики, культуры, жизни и космоса, обозначена как Универсальная история. Сам я и мои ученики преподаем курсы соответствующего содержания в различных университетах и городах России.
Примечательно, что в первых публикациях на эту тему наши зарубежные коллеги заявляли (напр., голландский антрополог Ф. Спир), что такая амбициозная попытка предпринимается впервые, но затем, ознакомившись с книгой Интеллект во Вселенной, признали, что русские учёные не только опередили их по времени, но и в ряде вопросов ушли дальше. Поскольку же курс Универсальной истории в зарубежных университетах часто читается коллективом профессоров различных специальностей, то по темам, связанным с эволюцией психики, меня периодически приглашают в вузы Амстердама, Эйндховена, Мадрида, Мехико и Буэнос-Айреса.
В 90-х годах, работая над проектом Универсальной истории и её психологического измерения (эволюция субъектности), я сосредоточился, в частности, на истории насилия и ненасилия, изучая механизмы обострения политических конфликтов, экологических кризисов и катастроф на разных фазах исторического развития. Полученные результаты изложены в курсе лекций Агрессия, мораль и кризисы в развитии мировой культуры. Синергетика исторического прогресса (1995; 2-е, доработанное и дополненное издание 1996), а также в статьях, опубликованных на страницах журналов Общественные науки и современность, Психологический журнал, Человек, Знание Сила, Мир психологии, Вестник РАН и в академических сборниках.
Один из основных выводов, полученных при анализе локальных, региональных и глобальных кризисов антропогенного происхождения, наличие системной зависимости между тремя переменными социального бытия: технологическим потенциалом, качеством культурно-психологической регуляции поведения и жизнеспособностью социального организма. На основании обширного эмпирического материала сформулирован закон техно-гуманитарного баланса: чем выше мощь производственных и боевых технологий, тем более совершенные средства культурной регуляции необходимы для сохранения общества.
Дальнейшие обобщения позволили выдвинуть общую историко-психологическую гипотезу, согласно которой указанный закон на всем протяжении человеческой истории и предыстории служил механизмом отбора жизнеспособных социальных систем и отсева систем с нарушенным внутренним балансом. Специально разработанная формальная модель демонстрирует, что с технологическим развитием возрастает внешняя устойчивость социальной системы ее независимость от флуктуаций природной и геополитической среды. Вместе с тем, если технологический рост не компенсируется совершенствованием регуляторных средств (что в реальной истории чаще всего и происходило), он ведет к снижению внутренней устойчивости, т.е. увеличению зависимости общества от внутренних флуктуаций колебаний массовых настроений, недальновидных решений влиятельного лидера и т.д.
При этом возросшие технологические возможности на первой фазе вызывают массовую эйфорию, ощущение вседозволенности и безнаказанности, катастрофофилию и прочие составляющие специфического социально-психологического синдрома. Подробное описание этого синдрома Синдром Предкризисного человека (Homo Prae-Crisimos), позволяет диагностировать приближение антропогенного кризиса тогда, когда экономические и прочие объективные показатели ещё свидетельствуют о процветании. В действительности за фазой экстенсивного роста, вызванного всплеском социальной агрессии, обычно следовало исчерпание природных и/или геополитических ресурсов и общество, подорвав основы существования, становилось жертвой собственного декомпенсированного могущества. Таким образом, выясняется, что последовательное развитие технологий, провоцируя кризисы и катастрофы, в конечном счете, компенсировалось совершенствованием организационных основ общественной жизни, а также реальных ценностей. Именно это обстоятельство позволило человечеству сохранять жизнеспособность, всё более удаляясь от естественного (дикого) состояния и нарушая природные нормы численности популяции, естественный баланс агрессии-торможения и т.д.
В публикациях конца 1990-х и 2000-х годов сформулированы также нетривиальные следствия гипотезы, по которым её можно верифицировать при помощи сравнительных показателей. Для этого введён сравнительный кросс-культурный показатель коэффициент кровопролитности общества (отношение среднего числа убийств в единицу времени к численности населения) с соответствующим математическим аппаратом. Специальные исследования и расчёты, проведенные междисциплинарной группой, состоящей из специалистов по политической, клинической психологии, военной истории и популяционной генетике, показали, что в длительной исторической ретроспективе, с ростом убойной мощи оружия и демографической плотности, коэффициент кровопролитности нелинейно, но последовательно сокращался. Расчёты, проведённые по сходной методике американскими антропологами, полностью подтвердили этот результат, заметно противоречащий привычным представлениям.
Гипотеза техно-гуманитарного баланса помогает причинно объяснить как многочисленные факты внезапного обвала процветавших обществ, так и еще более загадочные эпизоды прорыва передовых культур человечества к новым историческим эпохам, следовавшие за тяжелыми техногенными кризисами. В частности, получила первое последовательное объяснение сформулированная еще К. Ясперсом загадка одновременности осевого времени: революция в мышлении и в системе ценностей за короткое время охватила все культурно-географические регионы планеты, где прежде началось производство стального оружия, драматически увеличившего убыль мужского населения.
Показано, что каждая новая технология (не только военная, но и производственная) всегда несла с собой угрозу внутренней устойчивости общества, катастрофы и разрушение социумов, не сумевших к ней психологически адаптироваться. Однако в результате культурно-психологической притирки (fitting) более мощные технологии, в том числе и боевые, превращались из разрушительного в жизнесберегающий фактор. После прохождения обществом драматической фазы притирки технология становится тем менее опасной, чем более она потенциально разрушительна (что подтверждают подробные расчёты). На основании этих выводов и расчётов построены консультативные и учебные курсы, касающиеся психологических стратегий обеспечения национальной и глобальной безопасности.
Серия исследований на стыке психологии, медицины, сравнительной антропологии, археологии и этнографии посвящена ключевому моменту становления рода Homo экзистенциальному кризису антропогенеза. С появлением первых ископаемых орудий искусственно заострённых галечных отщепов (чопперов) Олдовая был нарушен этологический баланс, свойственный животным популяциям: естественное орудие убийства в норме уравновешивается инстинктивным торможением внутривидовой агрессии. Нарушение баланса поставило Homo habilis на грань самоистребления, и спасительным фактором оказался патологический сдвиг в животной психике. Зачатки анимистического мышления обернулись невротическим страхом мёртвых (некрофобией): мёртвому была приписана способность мстить обидчику. Некрофобия стала первым искусственным ограничителем агрессии и одновременно мотивом заботы о раненых и больных сородичах (к нижнему палеолиту относятся археологические свидетельства долгосрочной заботы о калеках, не свойственной диким животным). Таким образом, баланс агрессии-торможения был восстановлен на новом, культурном уровне, и его динамика определяла дальнейшую жизнеспособность проточеловеческих и человеческих коллективов (закон техно-гуманитарного баланса).
Авторитетный научно-популярный журнал The Wilson Quarterly. Surveying the World of Ideas (Summer 2005, p.14) особо отметил наши публикации на эту тему как оригинальный результат, полученный в Российской академии наук.
Исследования, продолжавшиеся на протяжении 1990-х 2000-х годов, отражены в многочисленных журнальных статьях в русской, американской, немецкой, итальянской, испанской печати, а также в двух монографиях: Цивилизационные кризисы в контексте Универсальной истории. Синергетика психология прогнозирование (2001; 2-е доработанное издание 2004) и Антропология насилия и культура самоорганизации. Очерки по эволюционно-исторической психологии (2007; 2-е доработанное издание 2008). Сборник моих англоязычных статей издан в Германии Evolution of Non-Violence. Studies in Big History, Self-Organization and Historical Psychology (2010).
Полученные выводы имеют непосредственное отношение к современным практическим проблемам социальной безопасности в условиях комплексного антропогенного кризиса планетарной цивилизации. Они помогают отличать реалистические сценарии от утопических и продуктивные проекты и стратегии от контрпродуктивных, опираясь на многотысячелетний опыт техногенных катастроф.
В настоящее время я разрабатываю методологию построения прогнозных моделей с учётом возможностей и тенденций развития общественного сознания. Изучаю глобальные угрозы, которые несёт в себе инерция религиозного и идеологического мышления и перспективу выстраивания жизненных смыслов в контексте критического мировоззрения. Эта работа представлена последними журнальными публикациями. Готовлю монографию о культурно-психологических параметрах социального прогнозирования.
Одновременно продолжаю практически работать в области политических технологий и преподавать соответствующие курсы в различных вузах. Эта работа отражена в коллективных пособиях по культурологии и истории науки, а также в индивидуальных лекционных курсах: Психология стихийного массового поведения (2001; 2-е дополненное издание 2005), Агрессивная толпа, массовая паника, слухи. Лекции по социальной и политической психологии (2003). Материал курсов отражает опыт применения политико-психологических технологий, накопленный автором в 1970-80-х годах различных регионах мира и в 1990-2000-х годах в проблемных регионах России и СНГ. Этот многолетний опыт используется при проведении политико-психологических консультаций с руководителями высокого ранга.
С 1992 по 2001 год я работал заместителем главного редактора академического журнала Общественные науки и современность. Одновременно (а также после 2001 года) разрабатывал и преподавал курсы политической и социальной психологии, психологии стихийного массового поведения, культурной антропологии и другие на психологическом факультете МГУ им. М.В. Ломоносова, в Институте психологии и педагогики, в Международном университете Дубна и в Российской академии государственной службы при Президенте РФ. В последнем из перечисленных учебных заведений в 1996 году получил звание профессора по кафедре психологии профессиональной деятельности. Неоднократно выезжал в научные и педагогические командировки за рубеж.
За годы научно-исследовательской, научно-педагогической и научно-организационной деятельности мною опубликовано 275 работ, включая индивидуальные монографии, лекционные курсы, статьи, главы в коллективных монографиях, учебные пособия и тезисы выступлений на всесоюзных, всероссийских и международных научных мероприятиях. Более 30 работ опубликовано в зарубежной научной печати.
С 2005 года работаю главным научным сотрудником в Институте востоковедения РАН, остаюсь профессором в различных вузах, руковожу аспирантами и исследовательскими коллективами по грантам РФФИ и РГНФ, сотрудничая с обоими фондами также в качестве эксперта. В 2008 году при моём непосредственном участии образован междисциплинарный академический журнал Историческая психология и социология истории, став его главным редактором. В 2009 году журнал награждён Дипломом Х Национального профессионального психологического конкурса Золотая Психея в номинации Проект года в психологической науке.
С мая 2011 года руковожу Евро-азиатским Центром мегаистории и системного прогнозирования Института востоковедения РАН. Образование Центра, ориентированного на выполнение многомерного комплекса исследовательских, издательских, научно-организационных, образовательных и практических задач, вызвало заметный резонанс в международной научной прессе. В рамках Центра в настоящий момент возглавляю оргкомитет представительной международной конференции, посвящённой долгосрочным перспективам планетарной цивилизации; конференция состоится в феврале 2012 года.
Кроме того, я член редколлегий журналов Общественные науки и современность, История и современность, Век глобализации, Societal and Political Psychology International Review, Social Evolution & History, альманаха Evolution, а также академической издательской серии Субъект в мире мир субъекта (Институт истории РАН). Член Научного совета по проблемам социоестественной истории (Институт востоковедения РАН) и Ученого совета Института психологии и педагогики. Член Общества кросс-культурных исследований (Society for Cross-Cultural Research) и Всемирной исторической ассоциации (World History Association). Эксперт Национального антикриминального антитеррористического фонда.
Баллотировался в Российскую академию наук по специальности психология в 2000 и в 2008 годах.
написать Акопу Погосовичу Назаретяну: anazaret@yandex.ru