ПОЧЕЧУЕВ

Однажды к Почечуеву пришла любовь. Не сказать, чтобы очень светлая и чистая, но большая. Почечуев не смог умело распорядиться этим подарком Судьбы, не оценил и должным образом не отреагировал - тогда любовь ушла, как и пришла... С того времени приобрел Почечуев суровый опыт бесценной житейской мудрости и получил право говорить о женщинах грязные слова, которым неукоснительно пользовался при малейшем случае или даже вовсе без повода.

Почечуев был очень хорош собою отдельными местами. К сожалению, все эти места были преимущественно скрыты одеждой и практически недоступны для лицезрения большинству окружавших Почечуева сограждан.

Для Почечуева никогда не было ничего святого, но он не особенно сокрушался по этому поводу. "Зато у меня есть главное!" - говорил Почечуев в ответ на упреки в цинизме и душевной черствости. Но что было этим главным - приходилось только гадать.

Родину Почечуев любил сильно, но не вполне самоотверженно. Напротив, он считал, что Отчизна ему обязана за его любовь и всячески требовал от нее выполнения ее священного долга. "Я патриот, поэтому имею право!" - любил говорить Почечуев, с полной уверенностью в своей правоте. По-своему, по-почечуевски, он был прав.

В жизни Почечуева было мало радостного, хотя иногда и случалось в виде недоразумения. "На кой шут мне оно? - говаривал Почечуев. - Я и без радостей проживу". И жил безрадостно, но с огоньком.

Как-то однажды отдыхал Почечуев на скамейке в сквере, а к нему подошел корреспондент с телекамерой и спрашивает: "Как вы, Почечуев, расцениваете происходящие вокруг вас разные удивительные события?" Почечуев сразу сделал в камеру умное лицо, отчего стал неузнаваем, помолчал немного, как будто думает, и говорит: "Категорически!!" Потом видеозапись его ответа неоднократно транслировалась по телевизору в различных передачах как мнение народа по самым животрепещущим вопросам истории и современного текущего положения.

Однажды Почечуев решил свести счеты с жизнью. "Да какие у тебя счеты, Почечуев? - удивились знавшие его люди. - Ты, что ли, ей должен, или она тебе?" Задумался Почечуев. Действительно! Странно. Надо разобраться. "Ты прежде чем покончить счет, его открой!" - посоветовали ему умные люди. "И то верно!" согласился Почечуев и открыл счет.

Себя Почечуев любил очень сильно и глубоко. "Полюбите нас черненькими, - часто повторял Почечуев где-то услышанное и понравившееся, - а беленьких-то всякий дурак полюбит!" Он же любил себя, "черненького", бескорыстно, беззаветно и безоглядно, такого, какой он есть - со всеми пороками, изъянами и недостатками. Это была поистине настоящая любовь, без лицемерия, фальши и корыстного расчета!

Как-то однажды приходит к Почечуеву соседка соли попросить, а Почечуев ей подмигивает и говорит: "Знаем мы вашу соль!" Соседка обиделась и ушла. Пришел ее муж и говорит: "Ты чего, козел, к жене лезешь?!" "Нужна больно! - ответил Почечуев. - Ни кожи, ни рожи. Это она ко мне лезет". Слово за слово, начался спор, отчего Почечуев был стукнут по глазу. И тогда Почечуев наверняка убедился, что был прав: соль оказалась действительно ни при чем...

Когда природа меняла летний камуфляж на осенний, Почечуев грустил и уходил в перманентный хронический запой. А когда приходила зима, оказывалось, что зимняя обувь за лето и осень уже сносилась... Поэтому зимой Почечуев ходил в войлочных тапочках на шерстяной носок.

Почечуев всегда мечтал стать богатым, но не просто так, а чтобы это ему совсем ничего не стоило и без каких либо усилий. Чтобы как в "Поле чудес" - раз! - и миллион на блюде! А то и два. Но лучше сто. Да вот только ни в какие передачи, где щедро раздавали подарки, его почему-то не звали, хотя он очень хотел и просился. И Почечуев начал догадываться, почему так, тем более что нашлись добрые люди и все подробно разъяснили...

Раньше все люди вокруг жили хорошо, лишь один Почечуев красиво. "Будь как все, - говорили ему, - живи хорошо, не выпендривайся!" "Тьфу на вас на всех! - отвечал Почечуев. - Красиво жить не запретишь". Но тут вдруг вышел запрет на красивую жизнь. Почечуева один раз по-хорошему предупредили, другой - он не внял. Тогда его, разумеется, посадили. Но и в тюрьме Почечуев не оставил своих замашек. "Красиво живет, кучеряво, - говаривали между собой зэки - Во, фраер!" А администрация постоянно примерно наказывала упорствовавшего Почечуева. Тем временем запрет был снят и красивая жизнь, напротив, стала настоятельно рекомендоваться и активно внедряться в быт. Почечуев, отсидев свой срок, вышел на волю, глянул кругом и увидел, что все люди стали жить красиво, но нехорошо. "Да что вы, люди, - заорал Почечуев, - охренели?!" "Заглохни, Почечуев, - ответили ему. - Красиво жить не запретишь!"

В жизни своей Почечуев был женат эпизодически. Основное же время проходило в холостяцких заботах, выражавшихся в отсутствии каких бы то ни было забот о всяких домочадцах. Это Почечуева, как правило, устраивало. Но иногда когда уставал и при первой возможности Почечуев вновь женился на первом же, кто подвернется под руку.

Почечуев любил рассказы по телевизору о том, что он, Почечуев, живет плохо и достоин лучшей доли. В телевизоре показывали жизнь всяких миллионеров, Почечуев сравнивал и убеждался, что ему не врут - действительно, он ничем не хуже, и он бы так вполне смог! За это Почечуев любил телевизор и верил буквально всему, что покажут и о чем поведают.

Сколько себя помнил, Почечуев мечтал вступить в партию, чтобы быть в первых рядах, поскольку не любил в очереди стоять. Но его не брали. Сперва сказали, что молод и глуп. Почечуев стал работать над собой, почитал книжек, начал для вида вести умные разговоры. А когда снова попросился, его опять не взяли: "Больно умный, - говорят, - болтаешь до фига!" Тогда Почечуев научился делать умный вид не раскрывая рта. Ему объяснили, что такие - себе на уме! - в партии тоже не требуются. "Ты, Почечуев, тянись к людям, - посоветовали. - Коллектив - он великая сила!" Почечуев стал тянуться, окунулся в общественную жизнь, что привело его в мед вытрезвитель. "Не умеешь пить, Почечуев!" - сказали ему. Тогда Почечуев начал учиться. А когда постарел, научился пить, делать умный вид, при этом ни о чем не думая, и получил нужную рекомендацию, партия оставила его с носом, уйдя со своих завоеванных в суровых боях позиций. С того времени в первые ряды полезли все кто ни попадя, безо всякого порядка и партийной дисциплины, а Почечуев справедливо счел себя несправедливо обманутым в своих самых светлых идеалах, надеждах и мечтах.

Почечуев обладал очень развитым, но специфическим чувством юмора. В трудовом коллективе и прочей компании Почечуев поистине был неистощим на выдумки и веселые проказы: то кнопку кому-нибудь на стул подложит, то незаметно шнурки свяжет у ботинок, а если в курилке кто газету читает - возьмет и подожжет. Вот смеху-то было! А то прицепит сзади кому-нибудь веревочку или бумажку с надписью: "дурак", мол, или, напротив, "дура". Бывало, по телефону под утро позвонит и пошутит: "Вам звонют из морга. Подъезжайте забрать свой труп." Мог подкрасться потихоньку к человеку и в ухо гаркнуть так, что тот с ног чуть не валился. С женщинами же Почечуев предпочитал шутить преимущественно на ощупь. Люди любили Почечуева за его веселый нрав, а если и били когда, то не очень сильно.

В суровые годы перестройки Почечуев повадился ходить на демократические митинги, где рассказывали, что все беды его, Почечуева, происходят от коммунистической номенклатуры, которая съедает его, почечуевскую, копченую колбасу на своих закрытых дачах. Потом, когда номенклатура пропала неизвестно куда, на коммунистических митингах стали ругать новых виновников - буржуазных дерьмократов, набивающих рты народной икрой на всевозможных презентациях с экранов телевизоров. Ораторы, как всегда, подробно и доходчиво разъясняли Почечуеву, за кого он должен отдать свой голос, чтобы в дальнейшем жить счастливо: без забот, ничего не делая и ни о чем не думая. Однако желавших облегчить, улучшить, преобразить и разукрасить всеми цветами радуги жизнь Почечуеву было так много, что он всегда путался на избирательном участке, неправильно заполнял бюллетени - и в результате проходил не тот, кто был нужен Почечуеву. Так и живет Почечуев: коряво, но с надеждою: авось да и повезет - найдется кто-то, кто решит все почечуевские проблемы, вот только бы сам Почечуев правильно угадал...

По характеру из Почечуева веревки можно было вить. Только никто этого не делал, ибо веревки те все равно получались бы совершенно ни на что не годными.

Почечуев любил брать деньги в долг, а отдавать, напротив, как-то не особенно. "Раз дали, - рассуждал Почечуев для успокоения совести, - значит и не очень-то были и нужны." И был по-своему прав. А когда в стране грянула инфляция, и деньги обесценились до полного неприличия, в Почечуеве вдруг проснулась совесть и потребовала, чтобы он расплатился с долгами. Делать нечего, пришлось отдавать, что вызвало не столько финансовые, сколько моральные трудности, вплоть до побоев. Однако в конце концов Почечуев с удовлетворением отметил, что пробудившаяся совесть очищена и может опять отправляться спать.

К пище Почечуев был довольно равнодушен, потому что ел всякую дрянь, а на хорошую пищу деньги тратить было жалко. "Да ну ее, эту еду, - говорил Почечуев, - лучше портвейну попить." Но однажды подарили ему батон очень вкусной и дорогой колбасы, от которой шел такой запах, что Почечуев не устоял и съел ее в один присест, без хлеба и всухомятку. От этого в его желудке начались сильные рези, изжога и одышка. Тогда Почечуев понял, что сытость - штука опасная и решил больше не рисковать. Да и колбасу ему с тех пор никто больше не дарил.

Служа в армии, Почечуев был отличником не столько боевой, сколько политической подготовки. По этой части его любил замполит и выделял для примера другим как подкованного бойца. А когда в часть приезжал генерал, замполит норовил показать Почечуева с его лучшей стороны. "А скажи-ка, ефрейтор Почечуев, - бывало, как бы невзначай, спрашивал замполит Почечуева на политзанятиях в присутствии генерала, - что нынче вынашивают ястребы Пентагона?" "Что и всегда, - не моргнув глазом, молодцевато отвечал Почечуев, - замыслы!" "А какие?" - дотошно интересовался замполит. "Коварные, агрессивные и злобные," - четко отчеканивал Почечуев. "Ну а насчет Китая-то - как?" - продолжал свои расспросы замполит, предвидя правильный ответ. "Тоже вынашивают, да только тщетно," - уверенно резал правду-матку Почечуев. И тут замполит задавал свой коронный, на засыпку, вопрос: " А... Финляндия?" Почечуев выдерживал паузу, изображая лицом, что думает, а потом выдавал решительно: "Насчет Финляндии, может, ничего такого не знаю, твердо утверждать не могу, но знаю одно: мы должны неуклонно крепить свою нерушимую обороноспособность и всегда быть готовыми к отпору любому зарвавшемуся противнику, откуда бы он ни ударил, чтобы нанести ему первый - он же и последний! - сокрушающий ядерный удар!" "Ну а как тогда быть с нашими обязательствами, данными нашей любимой Партией и правительством, - никак не хотел уняться замполит, - никогда не применять первыми нашего ядерного оружия?" "Обязательств не нарушим!- твердым голосом обещал за Партию замполиту Почечуев. - Только оставляем за собой право нанести зарвавшемуся агрессору, возмечтавшему напасть на нас, предупредительный ядерный удар". Тут проверяющий генерал не выдерживал и говорил: "Молодец, солдат! Вот бы все такими были! Иди-ка сюда, сынок, дай-ка а тебя поцелую!" После генеральских поцелуев Почечуев ездил в отпуск на родину с новыми, подаренными генералом, часами. Жаль только, что генералы в их части появлялись с проверками не чаще двух раз в год.

Однажды Почечуеву приснилось что он лежит в гробу, вокруг собрались люди и говорят о покойном Почечуеве. "Дрянь был человек, что и говорить! - сказал один сотрудник, у которого Почечуев когда-то деньги занимал. - Туда ему и дорога". "Слава Богу!- говорит соседка.- Одним подлецом меньше". "Сволочь он был изрядный, - высказался лучший друг Гоша, - кому знать, как не мне! Всегда таким был". Тут к гробу подходит какой-то прыщавый паренек и речь держит: "От имени всех безвестных почечуевских детей, зачатых и брошенных им на произвол, лишенных отцовской почечуевской ласки, позвольте плюнуть на труп этого гнусного папаши!" И, не дожидаясь молчаливого разрешения, плюнул. Потом плевали обманутые Почечуевым женщины, после них те, кому он делал гадости или брал деньги в долг. Затем пришла родная мама Почечуева и говорит: "Не прощу себе, что такого изверга выродила, выходила, человеком сделала. Простите меня, люди добрые, бейте меня!" Добрые люди вняли просьбе несчастной матери, стали ее бить. Последним выступал представитель общественности. "Этот покойник, - говорит, и уточняет пальцем в направлении гроба, - в жизни своей не утер ни одной слезы, не посадил ни одного дерева, не выполнил ни одного общественного поручения, ни одной амбразуры своим телом не заткнул! Нехорошая слава об этом мертвом Почечуеве переживет его самого, и уже пережила. Люди, будьте бдительны, долой почечуевых из нашей суровой действительности!" "Долой!!!" - закричали остальные, подхватили гроб и начали его подбрасывать, да так сильно, что Почечуев проснулся. Осознав, что жив, Почечуев с удовлетворением констатировал: "Рано радовались, гады!" Жажда жизни забурлила в нем с новой силой, и он твердо решил никогда не умирать.

Происхождение Почечуева было весьма смутным, поэтому в анкетах в графе "социальное происхождение" он писал: "из рабочих и крестьян". Когда же настало время гордиться своими предками, у Почечуева обнаружилась очень древняя родословная. Родоначальник его рода, по фамилии Почичелли, прибыл в Россию из Италии в ХVI веке и быстро обрусел, породнившись с боярами. Один из предков был нещадно порот за вольнодумство при Анне Иоанновне и по урезании языка сослан в Сибирь, а при Елизавете Петровне получил чин гофшталмейстера. Прочие предки подавляли Пугачева, брали Измаил, дружили с Пушкиным, в рядах декабристов будили Герцена, штурмовали Кавказ, защищали Севастополь, несли идеи в массы и проигрывали в карты богатые имения. Его прадед-генерал пал в Первой мировой "за Веру, Царя и Отечество", а дед во время сталинских чисток подчистил в графе "происхождение" слово "маркиз", заменив на "марксист", что уберегло его от репрессий. Отец же был ужасно засекреченным ученым с мировым именем, настоящую фамилию которого - Почечуев - никто не знал, и погиб в молодые годы на секретных испытаниях нового секретного оружия. Мать Почечуева - очень красивая и всенародно любимая под известным псевдонимом артистка, тоже, впрочем, старинного дворянского происхождения - умерла при его родах, а Почечуева взяли на воспитание простые люди, имевшие по стечению обстоятельств тоже фамилию Почечуевы, за что Почечуев долгое время принимал их за своих настоящих родителей. "Теперь же, когда все выяснилось, я в праве претендовать и требовать!"- говорил Почечуев, претендуя и требуя привилегий и льгот, уже по двум линиям сразу: классово-пролетарской и сословно-дворянской.

Некоторое время Почечуев преподавал в Университете, на философском факультете: он вел строевую подготовку у студентов, искореняя тем самым возможность проникновения солипсизма в их ряды. Но когда настало время оголтелого либерализма, кафедру прикрыли. И тогда Почечуев предельно ясно и с болью осознал, что страна катится в пропасть...

Однажды пришел к Почечуеву его друг Гоша и говорит: "Слышь, Почечуев, у меня есть, но мало. Добавить надо!" Почечуев добавил и они посидели. Да так хорошо посидели, что даже без драки обошлось. Почечуев тот случай на всю жизнь запомнил и часто вспоминал.

Почечуев считал, что его скрытые, хорошо известные лишь ему достоинства несомненно превосходят и затмевают мелкие недостатки, в том числе и такой, что по натуре он был изрядной сволочью.

Женщины к Почечуеву в массе своей были неравнодушны, но все же не совсем так, как Почечуеву хотелось бы...

Когда спал, Почечуев видел сны. Поначалу сны эти были немые и черно-белые, затем пришел звук, потом цвет. Во сне Почечуев развивался как кинематограф и телевидение: стал видеть сны широкоформатные, стереофонические и стереоскопические, повышенной четкости. Однако при всем этом обилии изобразительных средств и разнообразии аудио-визуальных возможностей идейно-художественные достоинства снов Почечуева оставались на крайне невысоком, можно сказать, убогом уровне.

Одной из немногих радостей в жизни Почечуева было вино, которое он любил пить. Пил вина он много, часто, без разбору, с кем попало и в одиночку, и до точки, покуда еще оставалось что выпить. Но вино, кроме радостей, приносило и огорчения - когда кончалось.

"Настоящий мужчина тот, у кого деньги!" - любил повторять Почечуев истину, каждый раз открываемую им, когда в его кармане заводилась некоторая сумма. Однако это бывало столь редко, что ощущение половой принадлежности у Почечуева с годами практически "сошло на нет".

"Не ошибается тот, кто ничего не делает!" - этот афоризм Почечуеву тоже очень нравился. А поскольку вся жизнь Почечуева была сплошной ошибкой, он с полным правом называл себя Человеком Дела.

Почечуев осуществлял лозунг "Кто не работает - тот не ест!" буквально и последовательно: в те редкие моменты, когда был занят производительным трудом, он непременно что-то жевал, как правило, чем-нибудь запивая.

Почечуев не верил пословице "Не имей сто рублей, а имей сто друзей". У него были на то веские основания. Как подтверждал его богатый опыт, деньги и друзья - вещи неразделимые. Когда у Почечуева не было денег, друзья исчезали без следа и занимать нужные суммы приходилось у совершенно посторонних людей. Если же случайно заводились деньги, то откуда ни возьмись появлялось множество друзей. "Не будь жмот, Почечуев!" - говорили они Почечуеву. Почечуев старался им не быть, но это у него плоховато получалось...

Как и все нормальные люди первоначально Почечуев был антисемит, ибо считал, что во всех его жизненных неудачах были виноваты евреи. Когда же наступили новые времена и из подполий вылезли подлинные патриоты, Почечуев, естественно, потянулся к ним. Однако подлинных патриотов насторожили форма носа и густота волос Почечуева и от него потребовали справку на предмет этнической арийской чистоты до десятого колена включительно. В результате длительных изысканий Почечуев, к своему ужасу, узнал, что его покойная бабушка Дарья Макаровна некогда была Дорой Марковной... И тогда Почечуев резко переоценил критерии и начал во всех своих бедах и несчастьях винить антисемитов.

Почечуев был человеком глубоко религиозным, хоть в Бога и не верил. А и правда - чего верить, когда ничего хорошего от Него не получил? Но крестик носил - на всякий случай.

Почечуев был отнюдь не чужд поэзии. Даже больше того, любил временами стишок накропать. Его все больше в гражданскую лирику тянуло, хотя мог по настроению и философическое завернуть, а то и любовное. Вот характерный пример стихотворения, написанного после посещения митинга, где ему отдавило ногу лицо явно выраженной русскоязычной национальности.
  НЕТ НИКОГО ПРОТИВНЕЕ ЕВРЕЕВ!
  ОБ ЭТОМ ВСЕ ПОВСЮДУ ГОВОРЯТ.
  ЕВРЕИ СЕЛИ К НАМ НА НАШИ ШЕИ
  И ГАДОСТИ БЕЗЖАЛОСТНО ТВОРЯТ!!!
Впрочем потом, побывав в гостях в одном семействе, Почечуев резко переоценил свою гражданскую позицию и переписал свой стих (впрочем, к тому времени уже опубликованный одним из патриотических православных изданий коммунистического уклона).
  НЕТ НИКОГО ПРЕКРАСНЕЕ ЕВРЕЕВ!
  ОБ ЭТОМ ВСЕ НЕДАРОМ ГОВОРЯТ.
  ЕВРЕИ ВАС НАКОРМЯТ, ОБОГРЕЮТ
  И ЧТО-НЕТО НА ПАМЯТЬ ПОДАРЯТ!
Читать чужие стихи, впрочем, не любил.

У Почечуева был один дальний, но хороший родственник, тоже Почечуев - который когда-то колбасу подарил. Родственник тот некогда был крупным партийным руководителем, а потом стал главой солидной фирмы. Вот Почечуев и решил как-то навестить родственника - вдруг поможет чем?

- Здорово, Почечуев! - говорит Почечуев-родственник.- С чем пожаловал?

- Я, - отвечает Почечуев, - насчет работы или вообще...

- Понятно, - понял родственник, налил Почечуеву и себе по хрустальному фужеру чего-то импортного, дорогого но вкусного, и спрашивает:

- А как ты, Почечуев, оцениваешь сложившуюся политическую ситуацию? Только не верти, а отвечай, как на духу!

- В стране, на мой взгляд, происходит гласность, демократизация и реформы, товарищ Почечуев,- ответил Почечуев.

- Тамбовский волк тебе товарищ! - отрубил Почечуев-родственник. - Хоть ты, Почечуев, и Почечуев, а дурак. Ты что, решил, что Партия предала Заветы, да? Что мы впрямь страну в бездну капитализма повернули?..

- Ага... То есть, нет, господин Почечуев... - растерялся Почечуев и поспешил выпить, чтобы скрыть смущение.

- То-то и оно! Валенок ты сибирский, Почечуев, вот ты кто. Ну так и быть уж, раскрою тебе глаза, коль ты мне родня, - сказал родственник и стал раскрывать глаза Почечуеву.

С той поры и ходит Почечуев с раскрытыми глазами дурак-дураком...

Почечуев слушал, раскрыв рот, что, оказывается, никакого возврата к капитализму вовсе нет, что развитие идет по предначертанным Партией планам и в строгом соответствии с программами КПСС. Однако был осуществлен некий тактический маневр, чтобы ввести в заблуждение врага - Запад. Поэтому временно вещи своими именами решено не называть, а усыпить бдительность врагов либеральной фразеологией. А на самом деле страна давно вступила в Коммунизм, как оно и было предначертано на партийных знаменах!

Иногда почечуев задумывался: а что бы, к примеру, было, если бы он, Почечуев, хорошо учился в школе и институте, или посещал художественную студию, или музыкальную школу? Или какие-нибудь там кружки в Доме пионеров, а? ведь запросто из него мог бы получиться выдающийся ученый, или знаменитый музыкант, талантливый художник, крупный народный артист, видный общественный деятель, грамотный инженер, космонавт, на худой конец! Осознав, кого родина потеряла в его лице, Почечуев заливался радостным смехом.

поделиться: