По пятам за мной иудей или грек?..
Генофонд богат? Или Бог?..
А в проеме дверном человек
Веку новому подставляет бок.
Бакалавр - Бодлер или Бокль?..
В бакалейной лавке - не я ль?..
А возьми-ка, дядя, бинокль
Для ночного ви-де-ни-я.
Но не целься из АК и Узи,
Спрячь подальше "вальтер" отцов,
Лучше Nescafe отгрузи,
Я ж тебе - соленых огурцов.
Нам с тобою мир не делить -
Лучше в баньке с жёнкой потеть.
Я ведь не Руже де Лиль,
Ты же - не Эжен Потье.
Душу в новый век отвори,
Повтори молитву свою...
Гляну снова на проем двери -
А ведь это я в нем стою.
Через пять минут улечу,
Вольным ветром хочу улететь...
За порог ступаю чуть-чуть:
Сторожит меня Жизнь или Смерть?
* * *
Кузнечик опальный опаловым глазом косится.
Он сослан сюда, в корневую, сухую страну.
И снится ему на заре золотая в росе медуница.
А мимо него муравьи всё идут, всё идут на войну.
А мимо идут, всё идут нескончаемым строем.
Горчичных и маковых зёрен опился закат...
Последний огонь догорел над последним героем.
Кузнечик, кузнечик, готова ли песня для новых солдат?
* * *
Белле Ахмадулиной
У стен, таящих мудрость и любовь,
У осени, таящей грусть и робость,
Остановись, вглядись, не суесловь,
Накрой ладонью стынущую пропасть.
Молись, как Ярославна на валу,
О чадах, о народах, о любимом,
Хвалу воздай добру, а злу - хулу,
Пока не выест очи едким дымом.
Пока глаза вбирают Русь и высь,
И крылья реют над усталым телом,
Залечивай, развенчивай, молись
На свете белом - на листочке белом.
* * *
Была бела та памятная ночь.
И мы над нею невесомо плыли.
Мы были сотканы из серебристой пыли.
И тени разбегались прочь.
И серебристым ландышем луна
Лила свой свет на берега залива.
Взяла меня ты за руку пугливо,
Любви, надежды, нежности полна.
Так за волною движется волна,
Так серебрится листьями олива,
Так лебеди ложатся на крыло
И затихает музыка в органе...
Ты дочитаешь строчки на экране,
И там, где было всё белым-бело,
Чернилами прольется в окна ночь.
Чтоб одиночества пределы превозмочь,
Ты выйдешь к берегу осеннего залива,
Где среди скал тумана пелена...
Прости, прошу... Моя ли в том вина,
Что на рассвете тихо плачет ива?
* * *
Бианка... Скалы... Камыши...
Таинственны меж них прогулки.
Июльский полдень. Ни души
В моём Подольском переулке.
Иду вдоль тына, вдоль забора.
Кружится шмель над бузиной.
Поёт по радио Сикора.
Настоянный на травах зной
Лениво-ласковой волной
Колышется. А вот криница.
Я барабан верчу, верчу...
Вода, стекая по лучу,
Как изумруд, внизу искрится.
Я пью и не могу напиться.
А мама со двора зовёт:
"Беги домой, пора обедать!".
Мне этой тайны не изведать,
Но дни и ночи напролёт
Ищу знакомые тропинки,
Ищу знакомые места.
Цветут фиалки и барвинки,
Течёт Бианка. Но - не та...
И так до смертного креста,
Разгадку окрестив Судьбою,
Ищу в пространстве за собою
Те заповедные места.
Закат угас... Взошли светила...
Всю ночь из Млечного пути
Улыбка мамина светила...
Прости меня, за всё прости.
Ур Цв Грнберг
стина
Учител народу кажуть:
"Придбай соб Земл Свято клапоть,
встроми мотику
володарюй,
неначе жнкою свою".
А я кажу вам:
"Ця земля - не курва".
Вона не продаться.
Мотикою тю
Того, хто купував,
зариють в нй.
Владарювання
вибороти можна кровю.
тльки так ста святою та земля.
лише так бере с землею шлюб народ.
Хто поле кровю зрошував в двобо,
Той гдний поле це орати навесн.
На тй кров твоя твердиня зйде -
Твй Храм, тво житло -
найкращий плд.
Учител народу кажуть:
"Прийде Меся до нащадкв наших,
прапор уде знов замайорить -
не кровю, не вогнем...".
Але кажу:
"Якщо ви гордо не пднмете голв,
Щитом Давида полумя вдбивши,
В кров бредучи по колна кнськ
Йому назустрч, -
не прийде Меся.
рабства ненависний вирок
Спзна удея.
Пд ярмом
нкчем останнх будете стогнати.
спалахне будинок, як солома,
вд лиходв рук вогнем до неба,
оливи ваш ляжуть пд сокиру,
смерть наздожене в гнилй калюж,
що вилилась на муку ганьбу
з вашого розпоротого чрева.
меч не вдрзнить дитя вд мужа.
Народв книги збережуть цей жах
це базкання -
його не вдбрати!
Прокляття, мов би Кана печать,
Онукв обпкатиме повк.
Учител народу кажуть:
"Закону "кров за кров" не пдкоряйтесь.
Для нших вн.
Для вас наказ лпший".
Але кажу:
"Закон для всх один.
Як сонце
чи русалим".
Незаперечно,
неспростовно
дйшов вд Мосея Навина
до нас.
ось -
вд Нилу до вфрату,
вд Середзем'я до Моава гр
повстануть леви,
принесуть розплату
битвою вд сходу до заходу
повернуть панування
зтруть ганьбу. 1936 р. Переклад Романа Любарського 2014 р.
* * *
В этом городе
ни имён, ни знамён,
под которые можно встать.
Но городом этим
я пронзён,
чтоб упасть,
а затем встать.
В этом городе
всюду зной -
в душах, на площадях.
Он идёт
по пятам
за мной,
ужас в его очах.
В этом зное
я
дышу и пишу
из
последних
жил...
Кто правду
расскажет
моему малышу,
как я жил?
Я ничего
здесь
не скопил -
лишь
поэтический
лом.
Город меня чуть не убил,
но уберёг потом.
Город горек
и дорог вдвойне.
С Ангелом или без...
Скоро стать
придётся и мне
частью его небес.