из книги августа

ЗОЛОТАЯ РЫБКА

Улов был неплохой - по полста баксов на рыло - если б не было уже двенадцать дня, а клиент не был первым.

Сержант Макаренко и не скрывал, что злится, будто считая, что непруха - из-за нового напарника, и это раздражало Певецкого - он-то при чём?

Первый день на новом посту начинался отвратно, и Певецкий мрачно следил за редкими прохожими, вспоминая сегодняшний домашний скандал... Будто не сама Люська пилила его целый год, будто не с ней он советовался - да были бы деньги его - наплевал бы! - нет, она вроде поняла, что пять тонн баксов за место возле Нижнего рынка - это, считай, даром!

Первый клиент сунул две сотки сам, в паспорт, и Макаренко не стал досматривать его сумку: да, чечен был вроде из ориентировки, если не считать, что фотороботы всегда похожи на всех... Но и Макаренко, и Певецкому было ясно, что в сумках ничего такого не таскают, и серьёзные взрывачи на тачках ездят, а уж мимо Нижнего рынка не пойдут... если все алкаши знают, что здесь менты чистят - а уж террористы...

Конечно, Певецкого очень интересовало - за что же этот чернявый отдал две сотни - сразу. Не пришлось даже концерт устраивать...

Но он почувствовал и даже как бы невзначай положил руку на погон Макаренко - и тот как бы невзначай ему кивнул - понял. У клиента вполне мог быть в кармане ствол. Тёмный чечен, от него пахло решительностью. И две сотни баксов - по полста на брата и сотня капитану Маразову - это было кстати.

Певецкий отогнал мысли о том, что не сумеет... Да ну! Вот, скажем, идёт мужик - лет пятьдесят или чуть больше. Жара - не жара, а пивка он выпьет. Вот только может не заглянуть в "Балтику" - одет плёво, но мужик гонористый - сейчас выйдет на бульвар и засядет с пивком в какой-нибудь кафешке - а вот когда и как пойдёт обратно - вопрос. Впрочем, запомнить его надо. Как правило, все возвращаются обратно тем же путём - так что пожелал Певецкий мужику мысленно оставить в кармане хотя б полтыщи деревянных для них...

Да, снова нагнули его мысли о пяти тоннах баксов - разве просил бы у Люськи? Говорил же ей - не надо с "мерсом" спешить. Ага. Как же! У прапорщика Мамонова - новый джип. У Валюшко - "тойота" - новенькая.

У одного Певецкого лоха - "девятка".

Чем же плоха "девятка"?

Если б не покупка "мерса" - отделался б Певецкий за перевод на "жирный" пост двумя кусками. А так Маразов прямо сказал: не похудеешь, не у каждого офицера такая тачка - хочешь вылупляться? Гони пять штук.

Ладно. Раздражённо подумал Певецкий, зорко просматривая прохожих. Я эти пять штук здесь отобью быстро...

Мужик, которого просёк старший сержант, и впрямь в пивбар не свернул. Он обласкал пятисотку, отложенную с зарплаты - знал, куда идёт! Случайно попал в кафе "Золотая рыбка" с Сафоновой - давно её не видел, столкнулся возле технологического - и согласилась она, чтоб угостил чашечкой кофе... одноклассница. Он усмехнулся: да не был влюблён, ясно. Просто Маринка сейчас выглядела классно, как же - преподавательница в университете. А с ним бы никогда не пошла в кафе - Микольский рядом с ней выглядел, конечно, жалко - да случайно у книжника Очарова встретились. Микольский, впрочем, знал, что Сафонова уже три книжки стихов издала, знал... А вот Сафонова была удивлена, что Очаров насчёт её бывшего одноклассника дифирамбы поёт - теперь-то и она смутно вспомнила, как в редакции при ней упомянули крепко какого-то Микольского - ей и в голову не пришло, что об её однокласснике идёт речь - хотя могла б догадаться! - лет где-то двадцать назад она была у кисловодских поэтов - заметила, что Микольский у них котируется. Да ведь она, во-первых, тогда стихами всерьёз не занималась - писала диссертацию, уже, вроде, карьера обещалась - но пошли неудачи... В школе? Да она его тогда в упор не замечала - подумаешь, медалист.

Микольский всё это понимал и посмеивался про себя.

Впрочем, теперь он думал и не о стихах, и не о Сафоновой. Кафе ему понравилось! Уютное, столики на крошечных террасах, вроде как в беседочках, увитых диким виноградом - просто чудо!

Он пересёк проспект, спустился мимо бывшей поликлиники, свернул налево и вдоль мрачной из шлакоблоков стены прошёл метров двадцать до неприметной калиточки - пара минут, и он устраивался в уютненьком уголочке, блаженствуя, ожидал официантку.

Старший сержант Певецкий своё раздражение не показывал, больше злился на напарника - тот не скрывал, что недоволен им... Ладно, спокойно думал Певецкий: погоди, падла, - я тебя отсюда выпихну... слишком умный, да? Нет, паря... я тебе не нравлюсь? Так знай: не я уйду отсюда. Я здесь - прочно.

Он остановил двух замызганных мужичков - от них не пахло, и не стоило связываться с ними - однако, Певецкий устал "пролетать" и решил "раскрутить" мужиков хотя б на чуть-чуть.

Один из них стал гоношиться, и Певецкий чуть ни вскипел: гад, он спорил за административный кодекс! Тоже, юрист нашёлся!

- Ну и что? - бубнил мужик. - А если б мы и выпили? Чего нарушаем? Идём себе, даже не шатаемся... Да трезвые мы!

- Походка у вас чего-то, - неопределённо сказал Певецкий, уже поняв, что мужики давать не собираются - ладно, отвезёт их "луноход" в трезвяк - там гадов научат, как кодексы читать, как с ментами спорить. - Может, наркотики употребляли?

- Да какие наркотики! - возмутился мужик. - С чего это вы взяли? Нет. Смотрите, что написано: считается, что появление в нетрезвом виде, оскорбляющем достоинство граждан... Мы не оскорбляли, верно?

- Если б оскорбляли, - веско сказал Певецкий, - это было бы уже хулиганство. Другая статья. Читай... Читайте: появляется в нетрезвом виде - появился - уже оскорбил граждан.

- Как же это? - растерялся мужик. - Тут распивочных - десяток! Везде разрешается пить - и пиво, и водку... Что же получается? Это, значит, - идёшь в пивную, берёшь пятьдесят грамм... Подносишь ко рту. Ничего не нарушил, да? Бух - выпил. Пара минут - и уже можно брать? Или до дома надо добегать за две минуты?

- Законы не мы придумываем, - коротко пояснил Певецкий.

- Да вы их читаете по...

- Сейчас подъедет машина - отвезут вас в вытрезвитель. Там врач установит.

- Ладно! - закипел мужик. - Ладно! Только я посмотрю, что вы в протоколе напишете!

Умник! - Певецкий тоже начинал звереть - эх, мне б сейчас с ним в трезвяк! Пожалел бы, гад, что умничает! Выбил бы из него все потроха - и никаких следов - на пару месяцев в больничку б уложил, сволочь!

Макаренко незаметно дал ему знак, Певецкий подошёл к нему.

- Гони их, - жёстко сказал младший по званию. - Пустые они. Нас с тобой за них изнасилует начальство.

- Да пусть в трезвяке... - начал было Певецкий.

- Да не нужны они там, - тихо и внушительно сказал Макаренко. - Отдай им паспорта.

И отошёл.

Певецкий и сам понимал, что у мужиков, наверное, и сотни в карманах нет - так что начинать дружбу с ребятами из вытрезвителя с "пустой посылки" - крайне глупо.

Он скрипнул зубами, взял в машине паспорта и протянул залупистому мужику.

- Идите. Вы свободны.

- Спасибо, родной, за свободу, - сверкнул глазами грамотный.

Певецкий уже его не видел.

Время шло - клиентов не было.

А Микольский наслаждался прохладой в "Золотой рыбке", потягивая прасковейское винцо - заказ приняли. Но не спешили.

За соседним столиком уселись менты в штатском - вокруг них официантки забегали, и это раздражало Микольского - он был словно привязан к столику - заказ сделан - теперь жди, не пырхайся...

Но время шло, а Микольский, к тому же слегка разогретый сухеньким, взвился с места и спустился к официанткам, дремлющим вокруг служебного столика.

- Ну и что? - невозмутимо сказала его официантка, не пытаясь встать со стула. - Полчаса вы должны ждать. Уже вам готовят.

- Да какие полчаса? - взорвался Микольский. - Какие полчаса! Соседний столик уже заканчивает есть - а я что?

- Идите на место. Ждите, сейчас будет готово.

- Да? - Микольский еле сдерживался, чтоб не наломать дров. - Нет уж! Не хочу!

- Да ну? - иронически глянула на него официантка. - Заказали - должны взять. Возьмёте.

- Так? - вскипел Микольский. - Я - должен? Ну, к чёрту! Я заплачу!

Он трясущейся рукой достал пятисотку и швырнул на стол перед ней.

Официантка пожала плечами. Взяла купюру и пошла за сдачей.

Микольский заставил её написать счёт - без очков, щурясь, трясясь от злости, он пытался читать.

- Хорошо! Шашлык - это понятно... Та-а-ак... Кофе? А кофе? Вы и за кофе взяли? Ну, спасибо... и... за... Эти пять процентов... За отличное обслуживание?

- Я обслуживала отлично. Вы ж сами не хотите.

Трясясь от злости, он схватил счёт и почти вприпрыжку помчался к выходу.

- Вот гад! - бросила ему вслед официантка.

- Что там, Лена? - спросил мент из-за столика - Сейчас его ребята возьмут.

У Макаренко запищал мобильник.

- Да? Какой? В белой? С короткими рукавами? А куда пошёл? Не знаешь?

Макаренко выключил мобильник.

- Идём к "Золотой рыбке" - клиент ждать не обещал.

Певецкий потопал за сержантом - что ж, сейчас на полштуки мужика обуют.

Но Микольский вне себя от ярости пошёл не по проспекту - куда глаза глядят, свернул на Власова - пивка, что ли выпить - да вспомнил, что всей сдачи - шестьдесят рублей - круто его раздели в "Золотой рыбке"!

И быстро зашагал по Власова, да ещё свернул сразу - когда Певецкий и Макаренко достигли угла Крайнего и Власова - его и след простыл.

- Свалил, гад, - скривился Макаренко. - Гоняться не будем... Идём.

Певецкий хотел ему что-то грубо сказать насчёт старшего по званию. Но смолчал.

Они быстро вернулись на угол Октябрьской и Крайнего - и тут повезло!

Навстречу им рулил пьяный!

Пьяный, совсем пьяный!

Макаренко козырнул и с минуту рассматривал потрёпанный паспорт.

Поднял глаза и посмотрел на Певецкого.

- Пройдёмте, - Певецкий крепко взял за рукав клиента и повёл его к машине.

В машине они обыскали взятого.

- Есть, - чётко сказал Макаренко и достал приличную пачку денег. - Вызывай машину.

- Сколько? - спросил Певецкий, когда клиента увезли - уже тоном, не терпящим возражений.

Макаренко понял, что не стоит спорить, молча стал считать деньги.

- Восемь сто шестьдесят.

- Четыре штуки капитану, - напомнил Певецкий, будто Макаренко не знал.

- Две штуки хватит, - Макаренко отвёл глаза - поймёт этот болван, что его проверяют?

- Нет, ложи четыре, - спокойно возразил Певецкий и мысленно добавил: дешёвка. Я уж тебя подставлю так, что...

Макаренко сунул Певецкому шесть тысяч с мелочью - передавать Маразову должен старший патруля.

- Ну, лёд тронулся, - уже благодушно сказал Певецкий, пряча деньги. - А ты оставил для трезвяка?

- Конечно. Три штуки... Я сразу ребятам с паспортом передал.

- Ну, к вечеру клиент пойдёт веселее!

- Дай Бог, - зевнул Макаренко, продолжая зорко следить за прохожими.

- Слушай, Петро... А ты в Бога - как?..

- Да так, конечно, - равнодушно кивнул Макаренко. - Видишь? Нам Бог клиентов посылает!

Он расхохотался.

Певецкий нахмурился.

- Смотри, не пугни фортуну... Эх, поднять бы сегодня десять штук! Мне сейчас бабки - позарез !

- Понятно, - согласился сержант. - Бабки всем нужны.

- Кроме клиентов! - хохотнул Певецкий.

- Уж это точно, - кивнул Макаренко. - Им деньги жмут... Что, пойдём помогать бедным?

- Идём.

Они вышли из "жигулёнка" и сразу увидели клиента - пьяного, на вид и пятиста рублей не поднимет.

- Гражданин, - начал Певецкий.

У Макаренко запел мобильник.

- Кто там? - поинтересовался Певецкий, рассматривая паспорт старика.

- "Золотая рыбка"... От них идёт клиент.

- Ну, "Золотая рыбка", - процедил себе под нос Певецкий, примериваясь к клиенту. - У нас желание одно...

поделиться: