Гигантская февральская луна
на стылом блеклосинем небосводе
склонилась к морю слякотной погоды,
витает, желтовата и бледна,
над миром опечаленных уродов...
Из красоты - она сейчас одна...
Да что-то там еще за горизонтом
сияет тихим светом - там, за зоной,
из-под золы и зелени, со дна...
Чудовищная стылая луна
на смутном блеклосинем небосводе...
И ты - бредешь, стеная и скорбя,
в безмолвии и звонах - на свободе.
5 февраля 2004г.
ФЕВРАЛЬ 2004
Туманный день.
Деревья красноватые.
Грохочет транспорт
яро, почем зря...
И холодит глаза
набухшей ватою
оттаявшее небо
февраля.
А горы утонули
в рваных шалях
снегов и облаков,
не кажут лиц...
И намекают на весну
средь далей
следы протяжные
летучих черных птиц...
9 февраля 2004 г.
* * *
Душистая ночь.
Запах рани, затерянной
В скитаньях, бездомье, снегах..
Дождистая ночь
на "времени береге",
где ты уж и сам - полупрах.
И запах весны укоризненный
охватит вдруг душу волной -
тот запах творенья и жизни
трепещущий, вечный, земной.
Тот запах сырой безоглядности -
и есть настоящая жизнь:
скитайся, твори и догадывайся,
растрачивай душу, не жмись!..
Тот запах щекочущим лезвием
проводит по сердцу межу
меж гибелью и поэзией,
меж смертью и смыслом: могу!
9 февраля 2004 г.
Б. П.
Хлопья белого снега
испятнали весь серенький воздух
голубиным десантом летят.
Хлопья спелого снега -
на черном, промозглом -
февралем овеваемый сад.
Это юность Поэта,
на всю жизнь разлетевшаяся
черно-белая свежесть в слезах:
ожиданье, начало,
всем жаром воспетое,
потонувшее в нежных снегах.
Снег летит напролом,
поглощаемый черною слякотью...
Бесконечная щедрость души
говорит: "Оживем!
Пусть глотают и лапают.
Ты лети-поспешай
и пиши..."
10 февраля 2004 г.
* * *
Пустынный город. Тучи - валом.
Снежинок бреющий полет.
Здесь одиночества недаром
с утра мелодия плывет...
Земля дымилась вешним паром,
и было все наоборот:
сияло солнце там, за парком,
клубился и шумел народ.
И радость вечную пророча,
неслась лесной пичуги трель.
Но одиночества Учетчик
уже настраивал свирель...
Опубликован бед подстрочник.
Все, что во мне, теперь вовне.
Колючий ветер одиночеств
влечет снежинки по стерне...
10 февраля 2004 г.
* * *
Горы в снегу.
Небеса в облаках.
Время не раннее...
Как сохранить
эту весть на века -
это сияние?
Зыбкие рощицы.
Зябнет земля.
Тщетны рыдания.
В мире одно
не случайно, не зря -
это сияние.
Буду скитаться,
гореть, горевать...
Знаю заранее:
сердцу есть радость,
просвет, благодать -
это Сияние
13 февраля 2004 г.
МАРТОВСКОЕ
Непогода акварельная:
мягкий свет, летящий след
капель мира беспредельного -
влаги маленьких планет.
Тишина дождливо-смутная
дышит, рушит, шебаршит.
Свежесть мартовская утрешняя.
Запотевший светлый щит
неба тусклого над городом -
укрывает и живит...
Здравствуй, сердца непогодина!
Ты спасаешь - хоть щемит...
1 марта 2004 г.
ВСЕ МОЕ
Сложилось так - нездешний,
все в жизни - "на попа"...
- Мои - земля и небо,
Куда бы ни попал.
Неведомое - слепо:
поник - воскрес - пропал...
- Мои - земля и небо,
куда бы ни попал.
Пугаете? - Нелепо! -
Арест, наезд, напалм?..
- Мои - земля и небо,
куда бы ни попал.
1 марта 2004 г.
* * *
Умереть? Уйти?
У. Шекспир, "Гамлет"
Как это умереть, уйти?..
Как оставить этот город?
Ведь он без меня пропадет, погибнет,
соскучится!
Кто еще залюбуется горами
в снегу на рассвете?
Кто обежит все его
холмы, закоулки, проломы -
в слезах от любви?
Кто обругает торговцев жуликоватых
и рынок цветной воспоет?
Кто припомнит, что на месте ларьков и
закусочных смачных
блистал мавританский дворец, окруженный
столетними тополями?
В ком еще оживет тишина
его улочек послевоенных, булыжных,
затравевших?
Сладость воздуха, не засранного
автомобильными выхлопами?
Кто умрет от любви к нему -
и воскреснет в день третий, опомнившись
от поцелуев робко-
головокружительных -
юности?
Как уйти, наконец,
не унеся его с собой целиком -
где-то в сердце глухом
каменеющем?
* * *
Черное, желтое, сирое,
жирное, ржавое, прелое,
ломкое, колкое, дымное,
терпкое, оголтелое -
разом Природа навьючила
на плечи Миру осеннему...
Мне же назначила - жгучее
вешнее Воскресение.
* * *
Капли освежают разум.
Дождик в несколько минут
разражается - рассказом!
Фразы - струями снуют.
Мысли сыплются, сверкают,
орошают мне глаза...
А в мире чувствуется таянье.
Незримой птички свежий альт
нам обещает потепление,
грозы неслыханный разряд,
огонь сирени, вербы тление,
удач и неувязок град,
поэзии солнцестояние,
любви воздушные стога,
рождение и умирание...
Ну а пока - снега, снега...
* * *
Просторный край
одаренный природой.
Цепь снежных гор
струит дыханья холод
сквозь жгучий свет -
степям - морям земли,
где волнами
в преддверии зимы
горчичные раскинулись холмы...
По склонам их,
вдоль речек ноябристых
жилища прорастают
густо, быстро...
Средь этих высей,
воздуха и рек,
скажите,
разве счастлив человек?
ИСКУССТВО
Ст. Рыжову
Окно - посередине шкапа,
в нем веток медленный разлет...
Стена. Ковер. На шкапе шляпа.
А в полировке - свет течет!
В вишневой темени - окошко
светает - маслянистей вод.
Нацелить темячко немножко -
и вылететь - сквозь шкап - вперед!
А за спиною - синь размыта,
ветреный, вешний дух сквозит!..
Но тянет в этот, почему-то,
вишневый отраженный мир.
ЕВА
В колючем воздухе
сквозного ноября,
струящемся, как тело
первозмея рая,
вся роща шебуршит,
пустеет, облетает,
бормочет, шепчется,
светлеет, обмирает
и нежно теплится,
как женщина нагая
на берегу
студеного ручья...
Хрипучая ворона -
карр да харр,
сорочью трескотню
перекрывая.
И тонко тенькают синички,
синь сшивая -
всю из кусков,
оставшихся от мая, -
для рощицы,
чтоб не брела нагая,
прокашлявшись
от хрипов ноября...
* * *
Поэты кончают песню
на высшей, на срочной ноте,
как птицы, сбитые точно
в зените - не на излете...
Пишу уже дюже чисто,
пишу уже слишком ясно,
пишу, задыхаясь, быстро,
как падающий ничком...
Не лучше ль пустым обернуться,
невзрачным и тёмным,
пушистым,
картавым и хриплым,
неистово
взлетающим - новичком?!
май 81 г.
АВТОЭПИТАФИЯ
Памяти Э. Дикинсон
Быть может, я неправ.
Наверно, я ошибочный...
Но я люблю Весну
и травную косу.
Допустим, сударь, так.
Но жив - Душевной Сшибкою! -
Пусть и перемудрил
свой Мировой Словарь.
Возможно, я скакал
с седьмого на десятое,
переложил Ничто
в нелепые Стихи,
явился без пяти...
ушел в начале пятого...
Меня-то сделают - любым.
А был я лишь - Живым.
1984 г.
* * *
Проблем - нет!
Есть - небо.
Есть - ветер.
Есть - свет.
Проблем - нет.
Проблем - нет.
Есть - нервы.
Есть - боль,
быт бед.
Проблем - нет.
Проблем - нет!
Есть - радость!
Есть - жизнь
на смерть!
Проблем - нет.
ПАМЯТИ К. БАЛЬМОНТА
солнце восходит
уходят народы и страны
солнце восходит
рушатся цивилизации
солнце восходит
снега покрывают землю
и души
солнце восходит
тают в горах ледники
солнце восходит
поля покрываются пухом зелёным
солнце восходит
расстрелы гремят но рождаются дети
народы и города
солнце восходит всегда
на своём месте
и жизнь совершается
сама собой
будем как солнце
18 ноября 1992 г.
СТИХИ СРЕДИННОГО ВРЕМЕНИ
С КИТАЙСКОГО
Желтые волосы ивы
покорны любому ветру.
Ствол, грозой искорёженный...
Бедное сердце вещее
с южным лишь ветром щемит.
4 января 1989 г.
ШЁПОТ МЫСЛЕЙ
ЗАПАХ УШЕДШЕГО
Вот тебя нет с полмесяца
а будто и не было никогда
не было детства солнечной
вкусной речушки с пескарями
на колком и призрачном дне
не было давешней травки
сочной и яркой
одна зима на дворе
/да была ли когда-то
трава?/
нет ничего что было
ни радостей ни печалей
есть пока ещё
лунная дорожка на бледной стене
да струя воздушной
свежести из форточки притворенной
но вот струю прищемлю
задерну полотняную штору
поплотней -
и нету дыхания
нет и не было
как тебя
откуда же память - тончайший
аромат из флакона хрустального
выдыхающегося
на свалке господней
13 апреля 1989 г.
СВИДАНИЕ
сегодня тащился домой
а в небе витало единственное
облачко с обликом
растрёпки блуждающей
в затрапезе крахмальном
обернулась удивилась
улыбку послала снежную
и нежно растаяла в синеве
безмятежно-глазастой
и на память оставила
как бы тоненький призвук
холодок или чувство пронзительной
и негаданной встречи на улице
на Земле
в синей неба проталине
16 апреля 1989 г.
БЕЗРАБОТИЦА
голод сосущий под дыхалом
голод работы насущной
хочу раздумья и розыска
красоты обыденной нищенской
с глазами спокойными утренними
обведенными тенью бессонницы
ищу работы родной
как пищи несытому ищется
как воды - иссохшему деревцу -
пресной безвкусной живой
2 мая 1989 г.
УЛИСС
одиночество бродячее
и любовь не спасает
и никто не сужен в этом пути
весь день всю жизнь одинокий пловец
в безмолвии ветреном
где же близкий родной
с кем не трудно молчать
дочь отец или солнце рычащее
воздух громадно струящийся
горы-бизоны бредущие
по горло в траве побережий
ручей одержимый болтун серебристый
живое молчанье пространств
закат разъярённый иль блеклый
усталый любой
я улисс заброшенный странствием
на остров грусти космической
откуда? - забыто - куда?
где итака родная телемак пенелопа
остров грусти просторный мне выпал
и космос чёрный рушит
прибой свой у ног
туда уплывают
оттуда нет вести живой
только камни блуждающие
выбрасывает иногда
на берег плачевный
чугунная злая вода
Ночь грозы наступает внезапно
Смеркается влага неба
смешавшись с земной
Слёзы сыплются жгучие
Обвинения свежие рушатся
Гневно сверкают глаза заоблаченные
Реки улицами потекли
Допотопного мира пришествие
Вон потоп протопопом протопал
Вон автобус плывёт - ковчег вонючий
Неустойчивый дырявый переполненный
тварью плачевной земной
Вон ворота ныряют бывшего рая
Вон ящики полные обид
Вон беды пустопорожние
Вон вся жизнь поплыла
Петербург Венеция или Гонконг
Или станица градкитежная всплывает
Под нагайки сплошного дождя
О сердечный скандал возмущённой
Прекрасной жены
Гнев и горечь оскорблённой
Рыдающей родины
4 июля 1991 г.
ДОМ ДЕТСТВА
из пленок и реек
на скорую руку
на живую нитку
кое-как слепленный
где стены из старых
новостей газетных
деревьев и горизонтов цветущих
надломленных
а крыша из неба конечно
где всюду сквозит
из дырок сиятельных
догадок и узнаваний
парит халабуда стрекочущая
домик ветром подбитый
шаткий шалашик на ладан
дышащий
памятный
нерушимый
23 августа 1990 г.
ПРИСУТСТВИЕ
в чем трагедия непонятости
в конце концов будда
всегда среди нас
внешне скромен или разнуздан
внутренне просто
всеобъемлющ и не нуждается
в признании
его признают когда
призывают
когда уже невыносимо
быть без этого безвестного
будды присутствия
Июль 1992 г.
ПРЕКРАСНАЯ НЕПОГОДА
В ПУТИ
Земля в туманце газовом лежит.
Бештау сумрачный грозит засадой.
И солнце красноглазое висит
над миром - разным...
Ах, отправляться в даль мне не впервой:
поля, огни, пригорки, перелески -
вот этой утренней страною дорогой
в прощальном блеске.
Куда лечу? Кого увидеть тщусь?
Какую стаю?..
Но знаю, верую - сюда вернусь, вернусь.
Вернуть мечтаю
вот эту даль, туман и в синеву
полет небесный -
всю эту ненаглядную страну
в кровавом блеске...
27 сентября 08 г.
ТИШИНА
Тишина вечерней земли.
Лай собачий. Вороний карк...
Ничего-то мы не смогли,
всё, что есть, получив за так:
тишину, всю в шептаньях крон
поднебесных, сухой озон
откровенья - во мгле, ворон
и сердечный гон в тишине
Июль 08 г.
* * *
Роскошная весна,
вся в зелени и влаге,
сплавляет в синеву
большие облака...
Восторженным щеглом
бросаешься к бумаге
В стремленье удержать...
Но плавится строка.
Бредешь сквозь дождь вокруг
и ледяные блестки,
сквозь прошлого испуг
печаль и круговерть
и замечаешь вдруг,
что жить легко и просто
и, знаешь, нежный друг,
не страшно умереть
13 июня 08 г.
СЛЕПОЙ ДОЖДЬ
Цветут каштаны - вихри света
над влажной дождевой планетой.
И хочется пылать, кружить,
смеяться, радоваться, жить.
И птицы светятся хрустально,
желая поделиться тайной
светанья, нежности, любви
и жажды радости в крови.
И в каждой капельке природной
слепой посверкивает дождик.
И даже юная трава,
как рать небесная, жива...
Лишь уходящий в горы горец
каштановую чует горечь.
Его седая голова
пуржит и светится едва...
21 мая 08 г.
ЧЕРНЫЙ ДРОЗД
...Свищи, певец,
выделывай коленца!
Твоя весна в разгаре, мой дружок.
Вон синевой сияет неба клок
и свесилось сирени полотенце...
Но солнце пригревает чересчур:
похоже, лето где-то на пороге,
а там - жара,
и грозы, и тревоги,
и осени пылающий недуг,
и сбор плодов,
подбитие итогов...
Любить и петь как будто недосуг...
А там - зимы сверкающей чертоги.
И - в черно-белом - кто-то смотрит строго.
И оторопь снежинок, и испуг
перед ледовым откровеньем рук
и сердца - вдруг - успокоеньем...
И кто весну воспомнит наконец!..
Свищи и плачь! -Она твоя, певец!
21 мая 08 г.
* * *
Как дышится в апрельском гаме,
где ветер юностью саднит,
где утро свежими дарами
и озаряет и пьянит,
где не устанешь удивляться
простым извечным чудесам -
распевам пеночки невзрачной
и первоцветовым глазам...
16 апреля 08 г.
* * *
Гаснет день, такой цветной,
как с переводной картинки.
Горы сгрудились толпой
на вечернем фотоснимке.
И летит кораблик вдаль
среди склонов поседелых -
электрический корабль,
металлическое тело...
Невидимкою душа
в нем ютится, озираясь;
жизнь, любовь, зеленый шар...
Притаилась, чуть дыша, -
большеглазая такая
1 февраля 08 г.
Свежий март за окном,
острый, дикий.
Тучи свились клубком,
даль размыта.
Свищет ветер - живой,
настоящий,
пахнет жизнью сырой,
страстью - насмерть!
Отменяет покой,
быт законный.
Дышит жизнью, тоской
заоконной,
раздирая уют,
хмурый, пресный...
Я еще пропою
свою песню!
11 марта 08 г.
БРОСОК В НЕПОГОДУ
Туманный день.
Сады цветут, как раны.
Пылает хлор
озимых под дождем.
Все семь цветов -
ожогами - в тумане.
Кармин Икаруса взрывается и прямо -
болидом яростным -
шурует напролом...
Семь красок солнца
вместо солнца
странно
восходят в свежести,
омытые дождем...
Угрюмый уголь -
грудой мглы полночной -
грозит, и глушит свет, и смерть пророчит,
и тени распускает по воде...
Но солнце в сердце -
радостью неизданной -
пульсирует и жжет.
И жизнь желанна,
как непогожий этот божий день!
Разодранная степь
так величава,
таким огнем облит
лесок корявый,
простор таким
свечением одет,
кладбище так
клокочет зеленями,
природа заживает
так упрямо,
что догадался: смерти нет, нет, нет!
12 апреля 1990 г.
ЛАДОНЬ
подал руку девчушке
взглянула на меня снизу вверх недоверчиво
и всё же ладошку замурзанную протянула
спускались по лестнице грубой храма стадиона автобуса
и мама её незнакомая наблюдала ревниво-любовно
как мужчина-бог-отец с душенькой за руку с неба на землю сходили ступенями исполинскими
ах эта ладошка доверчивал в руке моей потонувшая нежно
сердце мне надорвала
6 августа 1990 г.
НОЧНОЙ ДОЖДЬ
Дождь за окном,
лапчатых капель обвал.
Дикая ночь
дышит, бормочет, скребётся.
Дождь за окном,
капли твои б целовал
в мордочки, в губы, в глаза в холодок золотой -
как придется...
Душу целит
тихая эта возня
влажных зверьков, щекотливых, прозрачных, пугливых.
Дерево нервов
слухом растет от дождя.
Ночью шумливой
деревьям не так сиротливо...
Дождь за окошком
мир неспеша обошёл,
сердце утешил
свежим шуршащим эфиром.
Я бы от боли
и так, без дождя, отошёл.
Как же теперь не уйти
в дождь за окном терпеливым?!..
6 августа 1990 г.
БЕЛАЯ СИРЕНЬ
Тёмное облако. Солнца струя.
Острые листья сирени.
Всё расцветает, что может цвести.
Всё, что не может, - рыдает.
Радостной женщины бедственный взор,
полный непролитой мысли.
Звонкие ивы - фонтаны Земли -
нежностью жёлтой сияют.
Тени небесные юной поры.
Светоч людских откровений.
Ах, вся весна - это сердца разрыв
в миг распусканья сирени!..
16 апреля 1989 г.
ПОСЛЕ ЛИВНЯ
Город заплаканный очнулся вдруг
после зимы и дождя.
И вдруг оказалось, не хватает рук -
обнять тополя и тебя.
И вдруг оказалось, можно дышать
во влажном зелёном дне.
И есть возможность жизнь обожать.
И есть надежда к тебе добежать.
И есть калитка в стене...