Страницы авторов "Тёмного леса".
Пишите нам! temnyjles@narod.ru
К. М а к у ш и н с к и й
__________
ТРИ КНИГИ ПРИКЛЮЧЕНИЙ
КОЗЛИКА МАТОЛЭКА
__________
Рисунки М.Валентиновича
__________
Стихотворный перевод
Ю.Насимовича
по подстрочному переводу
Р.Миклашевского
__________
МОСКВА 1994
СТО ДВАДЦАТЬ ПРИКЛЮЧЕНИЙ КОЗЛИКА МАТОЛЭКА
Как-то раз козлы из Польши
собрались на козьем съезде
и воззванье огласили,
подготовленное вместе:
"В славном граде Пацанове
кузнецы живут козловы,
и куют они, должно быть,
для козлов и коз подковы.
Так что должен кто-то умный,
кто-то смелый в путь собраться
и дойти до Пацанова,
чтоб на пробу подковаться.
А когда вернётся путник
на подковах и здоровый,
мы ему за этот подвиг
поднесём венок лавровый."
Кто согласен? Кто решится?
"Я решусь!" - проблеял козлик
с узкой маленькой бородкой.
Звали козлика Матолэк.
С ним родные попрощались,
дали каждый по совету,
а Матолэк взял котомку
и пошёл по белу свету.
Крикнул козлик: "Я свободен!
Я один!" - и стал смеяться,
и от радости запрыгал,
чтоб как следует размяться.
А потом увидел зайцев
возле дерева большого
и спросил их: "Извините,
как дойти до Пацанова?"
Начал заяц: "Чуть направо,
чуть налево, дальше прямо,
за горами, за морями,
за лесами будет яма..."
Но не кончил. С громким лаем
устремилась к ним собака.
Зайцы - в лес, а наш Матолэк
влез на дерево от страха.
"Эй, козёл! Слезай отсюда! -
злобно дерево сказало, -
Или ты во мне не видишь
благородное начало!?"
Затряслось оно от гнева
и от ветра зашумело.
Козлик бекнул и свалился,
так как лазил неумело.
"Ай-ай-ай!" - он тут же вскрикнул,
хоть собака убежала.
Это в козлика вонзились
иглы - острые, как жало.
Козлик бешено заблеял
и неистово запрыгал -
под хвостом впивались в тело
целых шесть ежиных игол.
Ёжик долго извинялся,
говорил ему: "Простите!
Я нечайно это сделал.
Поскорей к врачу идите!"
Местный доктор был медведем,
он спросил: "Что вас тревожит?" -
и сказал, увидев раны:
"Дать слабительного, может?.."
"Никогда! - воскликнул козлик, -
пусть уж лучше будут боли!"
Прыг на стол, потом - в окошко
и помчался через поле.
"Караул! Козёл взбесился!" -
закричали два телёнка
и с мычаньем убежали
от бегущего козлёнка.
Встал Матолэк среди поля -
ни души, безлюдно, пусто...
"Съесть бы что-то, - он подумал
и увидел, - тут капуста!"
Кочаны в рядах стояли,
как солдаты на параде...
Только козлик наклонился,
как его хватают сзади.
"Я тебе, браток, сворую!" -
крикнул сторож прямо в ухо.
"Не оглядывайся, топай,
вон тюрьма," - сказал он сухо.
Подошёл судья и, грозно
кулаками потрясая,
приказал козлёнка цепью
приковать к стене сарая.
Вот сидит наш бедный козлик
на цепи во тьме сарая,
причитает, стонет, плачет,
маму с папой вспоминая.
Вдруг разбойники подкрались,
по краям сарай подрыли,
вскинули его на плечи
и куда-то потащили.
В тёмный лес они забрались,
очень радуясь вначале,
но открыв немножко дверцу:
"Дьявол! Дьявол!" - закричали.
"Стойте! Стойте! - крикнул козлик, -
Отвяжите! Не бегите!
Я обычный серый козлик!
Помогите! Помогите!"
Но разбойники исчезли,
словно ветер их развеял,
а козлёнок в чаще леса
снова жалобно заблеял.
Разбудил он криком ведьму -
очень злую бабку Ёжку.
Съев детишек, эта ведьма
из волос их шьёт одёжку.
Прибежала бабка Ёжка,
говорит: "Зачем ты нужен?
Слишком тощий ты к обеду,
съем-ка я тебя на ужин."
Он взмолился: "Сбей оковы,
ну а я, чтоб расплатиться,
отведу тебя туда, где
много золота хранится."
И повёл колдунью козлик
через тёмный лес к обрыву,
где вода чернее ночи
из болот бежит к заливу.
Он велел закрыть глаза ей
и стоять, пока не крикнет.
Вот стоит она, а козлик
как пригнётся, как подпрыгнет
да по старой козьей моде
как боднёт её рогами.
Ведьма крикнула и в воду
полетела вверх ногами.
"Веселись, коза!" - воскликнул
смелый козлик и к избушке
побежал, где были дети
под замком у злой старушки.
Мальчик с девочкою стали
на колени у порога
и молитву спели хором,
за спасенье славя Бога,
а потом с козлёнком вместе
шли дремучими лесами,
на опушке попрощались
и вернулись в город к маме.
А Матолэк встретил утку
и сказал ей: "Будь здорова!
Объясни мне, если знаешь,
как дойти до Пацанова?"
"Кря-кря-кря!" - сказала утка
в белоснежно-белой блузке.
"М-да, - задумался Матолэк, -
может, это по-французски?"
Ночь настала, а Матолэк
всё шагает по дороге,
а дорогу еле видно -
не сломать бы руки-ноги!
Это что? Дракон могучий
пролетает над лесами,
мчится прямо на козлёнка,
освещая путь глазами.
Но козлёнок развернулся
и в глаза дракону метит,
он погибнет, но не сдастся!
Он врага рогами встретит!
Стукнул тот его железом,
прикреплённым под глазами,
и упал в машину козлик,
кувыркнувшись вверх ногами.
Утром, козлика увидев,
закричали все: "Хватайте!
Мясника скорей зовите!
Мяснику его отдайте!"
Ужаснулся бедный козлик,
весь затрясся, что есть мочи
из машины этой прыгнул
и бежал три дня, три ночи.
А потом проголодался
и спросил у рыжей белки:
"Дайте что-нибудь покушать,
можно даже без тарелки."
"Хорошо, - сказала белка, -
я продам пять хлебных крошек,
пол грибка, один орешек -
заплатите медный грошик."
"Это мне не по карману,
где я грош возьму, скажите! -
и у пугала спросил он, -
Господин, не одолжите?"
"Не могу, давно без денег,
уж простите за немилость," -
грустно пугало сказало
и красиво поклонилось.
Козлик шёл и встретил город;
в нём такой закон издали,
чтоб на плахе бородатым
тут же голову срубали.
У ворот была табличка
с тем чудовищным декретом,
но неграмотный Матолэк
не сумел прочесть об этом.
Подошёл палач, одетый
в ярко-красную рубаху,
взял за шиворот козлёнка
и повёл его на плаху.
Вот лежит казнённый козлик;
проходил сапожник рядом
и вздохнул: "Ах, бедный козлик,
плохо нынче бородатым."
Повздыхал чуть-чуть сапожник,
и, как площадь опустела,
дратву взял и этой дратвой
сшил он голову и тело.
Ожил козлик, осмотрелся
и заблеял очень грустно,
а потом в гостях у друга
пообедал очень вкусно.
Отдохнув, пошёл он дальше.
Тут глашатай объявляет,
что на бал принцесса Зося
всех на свете приглашает:
кто споёт всех лучше песню,
королевством править станет...
Призадумался Матолэк:
"Может, Зося не обманет?"
"Соловьём спою! - решил он, -
даже громче этой птички!" -
и заплёл свою бородку
в аккуратные косички.
На балу все пели песни,
все красиво петь старались,
но, когда козёл заблеял,
все от шума разбежались.
"Ерихонская труба ты! -
королевна закричала, -
пусть тебя поджарит повар!
Прочь отсюда! Прочь из зала!"
Вот и повар, но Матолэк
был находчивым козлёнком;
только повар отвернулся,
он оделся поварёнком
и сбежал в одежде этой,
вышел к порту ненароком,
но в порту его схватили
и на судно взяли коком.
Как сварил обед Матолэк
и матросы отхлебнули
ложку супа, так козлёнка
в дуло пушки запихнули.
Как вдруг бухнет! Как бабахнет!
И козлёнок наш, бедняжка,
над водой из дула пушки
полетел, вздыхая тяжко.
Плюх! - Матолэк погрузился
и хлебнул воды и соли,
но потом куда-то вылез
и подумал: "Остров что ли?"
Остров дрогнул, и Матолэк
подскочил, чтоб удержаться.
Да ведь это кит, который
начал в море погружаться!
"Караул! Тону! Спасите!" -
крикнул козлик утопая.
Но вокруг плескалось море
без какого-либо края.
Вдруг померкло в небе солнце,
это птица показалась,
и не зря Горой Летучей
эта птица называлась.
Птица львицей зарычала,
так что небо закачалось,
в когти козлика схватила
и куда-то с ним помчалась.
Мчится, мчится, мчится, мчится
и уже к Луне взлетела,
проглотить козлёнка хочет,
хвать! - но сабля заблестела.
Польский шляхтич машет саблей
и кричит: "Я лунный житель,
я волшебник пан Твардовский!
Убирайся прочь, грабитель!
Мучить польского козлёнка
я не дам Горе Летучей!"
Птица пискнула и скрылась
за ближайшей чёрной тучей.
Пан Твардовский рассмеялся:
"Здравствуй, гость! Гости подольше,
ешь и пей, и расскажи мне,
что творится в нашей Польше."
Рассказал всё-всё Матолэк,
в чём хоть малость разбирался.
Пан Твардовский, улыбаясь,
милым зверем любовался,
а потом сказал: "Сегодня
будут звёзды падать с неба,
можешь ехать, но в дорогу
забери побольше хлеба."
Звёзды мимо пролетали
и во тьме светили ярко.
На звезду вскочил Матолэк
и воскликнул: "Ух, как жарко!"
День за днём летел козлёнок,
тихо блея для забавы,
и в конце концов увидел
под собой огни Варшавы.
"В речку Вислу б не свалиться," -
наш герой подумал кисло.
Плюх! - и звёздочка скатилась
не куда-нибудь, а в Вислу.
Козлик в ужасе заблеял,
погружаясь в речку слёту,
и подумал: "Что я утка,
чтоб всё время падать в воду?"
На песчаный берег Вислы
вылез козлик, осмотрелся
и подумал: "Эх, Матолэк,
как бы ты не разболелся!"
Рассвело. Козёл промёрзший
увидал, как два солдата
надувают лёгким газом
жёлтый шар аэростата.
"Полетишь? - они спросили, -
нам до туч одна минута!"
"Нет, спасибо, - козлик бекнул, -
я уже упал оттуда."
И быстрее к лесу, к лесу
побежал, трясясь нелепо.
Он-то знал: земля надёжней
и ничуть не хуже неба.
Трах-тах-тах! - раздался выстрел, -
Трах-тах-тах! - он повторился,
и в козлёнка рой дробинок
рядом с хвостиком вонзился.
"Здесь охота! Здесь охота!
Застрелили! Застрелили!" -
закричал истошно козлик
и умчался за три мили.
Вдруг вокруг загрохотало,
всякий хлам от ветра взвился,
а когда гроза утихла,
волк из леса появился.
Козлик замер и от страха
белый свет возненавидел,
но внезапно очень близко
мост из радуги увидел.
Он вскочил на мост с разбега
и по радуге помчался.
Серый волк зубами клацнул
и внизу рычать остался.
А напуганный Матолэк
влез на самую вершину
и потом с вершины съехал,
словно с горки, на равнину.
Обежав полмира, в поле
наш Матолэк очутился,
огляделся и воскликнул:
"Да ведь я в Китай скатился!"
Поле с рисом, поле с чаем
пересёк наш друг и скоро
увидал дворец, как чайник
из китайского фарфора.
Он подумал, что не стоит,
местной грамоты не зная,
заходить, но вдруг увидел
императора Китая.
Император вскинул руки
и сказал с улыбкой кроткой:
"Вот кто будет мандарином,
потому что он с бородкой."
Вмиг Матолэка одели,
словно царского сыночка.
"Ах, красавец!" - восклицает
императорская дочка.
Но сказал правитель: "Кушать
запрещу ему пока я,
пусть подучит наши "буквы" -
иероглифы Китая."
"Этих знаков сорок тысяч,
и они сложней, чем в Польше,
но запомнить можно быстро -
лет за сто, никак не больше."
"Мамочка, спасай! - проблеял
козлик, ставший мандарином, -
я умру с тоски, прощайся
со своим несчастным сыном."
Ночью козлик снял наряды
и, никем не замечаем,
обошёл в потёмках спящих
и забрался в ящик с чаем.
Унесли китайцы утром
ящик, ставший тяжелее,
шли, и шли, и оказались
в жаркой Индии, в Бомбее.
Крышку с ящика на рынке
снял один купец богатый,
и тогда из чая вылез
кто-то тощий и рогатый,
и сказал: "Сперва подумай,
чтоб чего не вышло снова,
и любезно объясни мне,
как дойти до Пацанова."
Но купец от страха замер
и лишился дара речи,
а потом упал и вскрикнул:
"Шива рива! Эче пэче!"
Тут сбежались люди с криком
и глазеть на чудо стали,
так как в Индии ни разу
коз красивей не видали.
Козлик думает в тревоге:
"Вновь беды я не миную."
Вдруг толпа со страшным криком
разбежалась врассыпную.
Это слон от рома пьяный
пальмы хоботом ломает,
валит хижины индийцев
и ногами их сминает.
Увидав козла, он крикнул:
"Отслужил я господину,
убежал и стал свободным,
будь мне другом, сядь на спину!"
Взял он хоботом козлёнка,
скачет, словно кем ошпарен,
и трубит: "С дороги, звери!
Это я, ваш новый барин!"
Так с Матолэком по джунглям
пьяный слон три дня носился,
а потом уснул под пальмой,
тут Матолэк слез и скрылся.
Отбежав, спросил он: "Где я,
а не то я, как в тумане?"
И сказал ему афганец:
"Вы, мой друг, в Афганистане."
"Это всё! - подумал козлик, -
мне уже не возвратиться!" -
глянул вверх в тоске и видит,
что летит стальная птица.
Он глазам не хочет верить:
"Я ещё здоровый вроде,
не сошёл с ума, а вижу
польский флаг на самолёте!"
Самолёт спустился ниже
и красиво приземлился.
Подбежал в слезах Матолэк
и в Варшаву попросился.
Удивлённый лётчик ахнул
и, глазам своим не веря,
расспросил про всё по-польски
заблудившегося зверя.
Рассказал ему Матолэк,
за какой идёт мечтою.
Пожалел козлёнка лётчик
и сказал: "Садись со мною."
Самолёт летел на запад,
а потом на север малость,
сел в Варшаве, и от счастья
у козлёнка сердце сжалось.
К нам зашёл несчастный козлик,
погостил и, сев за столик,
рассказал о приключеньях -
сколько ж вытерпел Матолэк!
Всем нам плакать захотелось...
Из сочувствия, как видно,
мы герою предложили
пообедать очень сытно.
Но Матолэк отказался
и сказал, что должен снова
отправляться в путь на поиск
кузнецов из Пацанова.
И простился с нами козлик,
подкрепившись еле-еле,
и опять пошёл по свету
день за днём к великой цели.
Много страшных приключений
приключится по дороге,
но надеемся, что козлик
возвратится к нам в итоге.
Мы о нём имеем вести,
как он странствует по свету,
всё опишем, нарисуем
и продолжим книжку эту.
ВТОРАЯ КНИГА ПРИКЛЮЧЕНИЙ КОЗЛИКА МАТОЛЭКА
Ну конечно, вы когда-то
прочитали книжку эту,
где Матолэк, смелый козлик,
начал странствовать по свету.
Если вы не прочитали,
то скорей скажите маме,
чтоб вам книжку подарили,
и её прочтите сами.
О находчивом козлёнке
в этой книжке было слово,
как он шёл по белу свету,
чтоб дойти до Пацанова.
Был он в Индии, в Китае,
слушал чуждый местный говор,
одолеть его хотели
то палач, то волк, то повар.
Много раз встречал козлёнок
неудачу и удачу,
но сберёг свою бородку
и себя сберёг в придачу.
В новой книжке мы расскажем,
как пошёл Матолэк снова,
чтоб увидеть знаменитых
кузнецов из Пацанова.
Чтобы выведать дорогу,
он сначала сел в автобус
и подъехал к магазину,
где стоял огромный глобус.
Попросил он в магазине
рассказать ему толково,
как же всё-таки добраться
побыстрей до Пацанова.
Всё козлёнку рассказали,
всё козлёнку показали.
Он обрадовался, так как
вроде понял всё вначале.
Но козлёнка завертела
городская суматоха,
а козлам во всех столицах
сразу делается плохо.
Поезд с лыжниками вскоре
он увидел на вокзале.
"Едем с нами! Едем с нами!" -
из окошек закричали.
"Так и быть! - подумал козлик, -
всё равно я заблудился," -
в поезд к лыжникам зашёл он
и три раза поклонился.
Рассказал им приключенья
грустным голосом козлёнок -
все расплакались, и даже
рекордсмены лыжных гонок.
Утром он увидел иней,
горы в утреннем тумане.
Парни с лыжами вскочили:
"Закопане! Закопане!"
Козлик радостно запрыгал
и с друзьями вместе вылез.
На бородке от мороза
вмиг сосульки появились.
Выдав новенькие лыжи,
повели козла к трамплину.
Он закрыл глаза от страха,
посмотрев с горы в долину.
Все с высокого трамплина
прыгали, не дрогнув глазом,
а потом: "Козлёнок, прыгай!" -
закричали парни разом.
"Ну, прощай, земля!" - проблеял
бедный козлик и, как птица,
вниз по воздуху понёсся,
чтоб о что-нибудь разбиться.
Рассекая горный воздух,
мчится, мчится, мчится, мчится,
пролетает над горами
и никак не приземлится.
Подхватил козлёнка ветер
и над россыпями снега
потащил вперёд всех дальше
прямо к финишу пробега.
Наконец он приземлился.
"Чемпион!" - все закричали,
взяли на руки козлёнка
и от радости качали.
Подбежал к нему фотограф
и, потратив три кассеты,
сделал сотню фотографий
в разных позах для газеты.
Козлик ездить стал, и всюду
перед ним снимали шапки;
был у дяди в Новом Тарге
и у бабушки был в Рабке.
Попросил её Матолэк
расспросить баранов местных,
как дойти до Пацанова
побыстрей из мест окрестных.
Встала бабушка под утро,
кофе выпила и рано
по просёлочной дороге
повидать пошла барана.
А сосед, баран Баранов,
у крыльца курил в ту пору.
Он ответил ей, что знает
лишь одну Баранью гору.
В разговор вмешался горец
возрастом лет этак двести
и сказал: "Давно когда-то
я слыхал об этом месте;
как-то баба в красной юбке
мне сказала два-три слова,
из которых я запомнил,
что она из Пацанова;
но уехала та баба
и в Америке осталась..."
Вот и всё, о чём старушка
для Матолэка дозналась.
"Хорошо, - сказал Матолэк, -
я в Америку поеду,
но дождусь весны, побуду
в Закопане зиму эту."
Прожил зиму в Закопане
наш прославленный козлёнок,
веселился, ел капусту
и ласкал живот спросонок.
Вот уж в эту зиму вволю
он капустой насладился,
вскоре с гордостью заметил,
что животик округлился.
В пояс кланялись козлёнку,
продолжая умиляться,
и от этого наш козлик
стал гордыней наполняться.
Он от важности раздулся,
так что сделался летучим,
и однажды, словно шарик,
взвился в небо к самым тучам.
Крикнул козлик, но напрасно -
не помочь такому горю!
Ветер дунул посильнее
и понёс козлёнка к морю.
Вдруг он аистов увидел,
попросил их сделать милость -
клюнуть пузо острым клювом,
чтоб гордыня испарилась.
Подлетев чуть-чуть поближе,
глянул аист с удивленьем
и кольнул живот с гордыней -
тут она ушла с шипеньем.
Был козлёнок толще тыквы,
стал козлёнок тоньше спаржи
и тихонько приземлился
где-то в Гдыне возле баржи.
Там ему сказали: "Сделать
всё, что ты затеял, трудно:
раз Америка за морем,
то потребуется судно."
"Вот бы мне купить кораблик, -
наш Матолэк размечтался, -
нужно только два-три злотых...
Знаю! Знаю! Догадался!
Шерсть продам, чуть-чуть помёрзну
и опять одетым стану,
но зато куплю кораблик,
чтобы плыть по океану!"
Получил три злотых козлик
и остригся весь до кожи -
сразу голому козлёнку
стало холодно до дрожи.
Но купил он всё, что нужно,
чтобы плавать в океане,
сделал парус из рубахи,
сделал корпус из лохани.
Влез на мачту, флаг повесил,
не забыл питья и пищи -
взял с собой на судно зелень
и кувшин воды почище.
В день отплытия у моря
собралась толпа большая,
и моряк давал советы,
в путь героя провожая.
Вот плывёт наш козлик морем
и не знает, что случится,
и поёт от страха песни,
чтобы как-то подбодриться.
Вдруг огромный морж как рявкнет:
"Вот сейчас тебя покрутит,
пошвыряет... Эй, козлёнок!
Убирайся, буря будет!"
Видит козлик - солнце меркнет,
разразится буря вскоре;
осмотрелся и внезапно
островок заметил в море.
Он причалил и задумал
отдохнуть, как в райских кущах,
оглянулся и увидел
дикарей, к нему бегущих.
Чёрный цвет у страхолюдин,
корчат рожи, скалят зубы,
в нос и в уши вдеты кольца,
в краске щёки, в краске губы.
"Господа, - спросил Матолэк, -
может, скажите, какую
вы готовите мне участь:
шницель или отбивную?"
Дикари как закричали:
"Фигос-бигос! Кое-гое!"
Козлик бекнул: "Понимаю,
значит, сделают жаркое."
Взяли бедного козлёнка,
привязали, посолили,
ямку выкопали ниже
и в неё дрова сложили.
Козлик думает: "Вот горе! -
мясо жарить начинают!"
Вдруг его хватают сверху
и куда-то поднимают.
Это были обезьяны
и притом - большая стая,
понеслись они по веткам,
крик и хохот поднимая.
А потом они сказали:
"Мы царя прогнали сами;
оказалось, это плохо;
воцарись, козёл, над нами!"
Козлик думает: "Как стыдно! -
с обезьянами связался,
вот бы мне сбежать отсюда..." -
но царить не отказался,
а сказал совсем другое:
"Править буду по закону,
только сбегаю на судно
и возьму свою корону,
вы пока что собирайтесь,
на колени станьте строем,
и венчание на царство
мы торжественно устроим."
Поскорее слез он с пальмы
и подумал: "Братец, ходу!" -
прискакал галопом к морю
и столкнул кораблик в воду.
Он большой корабль увидел
и верёвкой привязался,
и тогда его кораблик
в десять раз быстрей помчался.
Так он плыл и плыл по морю,
и заблеял от восторга,
как увидел небоскрёбы
знаменитого Нью-Йорка.
"Хау ду ю ду?" - спросили
у заезжего козлёнка.
Он ответил: "Насморк мучит," -
и чихнул три раза звонко.
Думал козлик выпить кофе,
но сказал портье в отеле,
что по делу очень срочно
видеть козлика хотели.
Тут к нему толстяк ввалился,
предложил в кино сниматься.
"Я бы рад, - сказал Матолэк, -
но боюсь за это браться."
"Пустяки! - толстяк воскликнул, -
чуть в пустыне помаячишь,
раз пальнёшь по бедуинам
и на лошади ускачешь."
Привезли козла в пустыню,
ничего не объяснили
и на тощую кобылу
с револьвером посадили.
Всё о'кей, но сам собою
револьвер внезапно грохнул,
бедуины разбежались,
наш актёр от страха охнул,
а кобыла поскакала,
обезумев от испуга,
так что пыль пошла клубами,
и пришлось актёру туго.
Через пару дней кобыла
вместе с козликом унылым
прочитала на табличке,
что проезд закрыт кобылам.
И пошёл пешком наш козлик
под палящими лучами,
и в барханах вязли ноги,
и струился пот ручьями.
Вдруг индейцы появились
и спросили очень круто:
"Кто ты будешь, бледнолицый?
Для чего пришёл? Откуда?"
Но козёл не растерялся
и сказал, что он достоен
величайшей в мире славы,
так как он свирепый воин,
хочет он посостязаться
с их вождём, узнать, кто больше
съест травы, их вождь могучий
или он, герой из Польши.
Стали есть одновременно,
сев под деревцем в лесочке;
ели, ели; вождь внезапно
разорвался на кусочки.
Говорят козлу индейцы:
"Помоги в беде народу,
стань вождём и на медведя
поутру возглавь охоту."
Козлик с ужасом подумал:
"Это ж дико, в самом деле,
чтоб медведя ели козы,
но медведи коз-то ели..."
Ночью он ушёл тихонько,
не коснувшись ни листочка,
и бежал три дня на север
до какого-то лесочка.
Только он шагнул к опушке,
как от боли вскрикнул резко.
Это козлика схватила
безобразная железка.
Утром кто-то очень странный
подошёл и рассмеялся:
"Что ж ты так неосторожно,
милый мой, в капкан попался?!"
Ты, приятель, будь мне братом,
потому что мы похожи,
всё такое же: бородки,
и глаза, и лица тоже.
Стали в домике два братца
жить себе друг с другом в паре,
вечерком курили трубки
да бренчали на гитаре.
Вот пришла зима в Канаду,
выпал снег такой глубокий,
что засыпал вместе с крышей
домик этот одинокий.
Тут голодный старший братец
начал грустно улыбаться
и сказал: "Мне очень стыдно,
но зарежу завтра братца."
У Матолэка от страха
сразу силы появились,
и Матолэк тёмной ночью
по трубе наружу вылез.
Подхватил козлёнка ветер,
и среди ночной метели
полетел он, землю с небом
различая еле-еле.
Так пронёсся он во мраке,
ни просвета не заметя,
и свалился на кого-то,
оказалось - на медведя.
Приподняв немного веки,
пробурчал медведь спросонок:
"Здесь гостиница вам что ли?
Выдать простынь и пелёнок?"
"Ах, простите, - козлик бекнул, -
я вошёл сюда без стука."
"Бе-бе-гу..." - проблеял козлик,
заикаясь от испуга,
и попятился, а после
изо всей козлиной мочи
перешёл в галоп и скрылся
в темноте полярной ночи.
С добрым северным оленем
козлик в тундре повстречался,
научился есть лишайник
и всё время им питался.
Вдруг он видит: сани мчатся
по чуть видимому следу.
"Едешь?" - козлика спросили;
он воскликнул: "Еду! Еду!"
И они с весёлым криком,
славя годы молодые,
понеслись в края, где ищут
самородки золотые.
Это тяжкая работа,
но кусок с арбуз - не меньше! -
в том краю золотоносном
откопал он в первый день же.
И купил он обувь, шубу,
дачу, дом, гараж с машиной,
а ещё купил он шляпу
для башки своей козлиной.
Заказал он объявленье
средь рекламы всякой разной,
что один козёл богатый
ищет бабу в юбке красной.
Как по радио сказали
о таком козле из Польши,
баб сбежалось тысяч сорок
или даже чуть побольше.
Увидав толпу у входа,
охнул он, собрался прытко
и сбежал тихонько в Штаты,
прихватив остаток слитка.
Очутившись в Вашингтоне,
удивился он довольству
и задумался о Польше,
а потом пошёл к посольству.
"Это золото в подарок
отправляю польским детям!" -
радостно сказал Матолэк,
поклонившись перед этим.
А посол сказал: "Матолэк!
У тебя душа большая!"
И пошёл наш козлик дальше,
в Пацанов попасть мечтая.
Хочешь есть - иди работать;
у людей такой порядок,
и поэтому наш козлик
стал объездчиком лошадок.
Дикий конь однажды прыгнул
и на землю повалился,
козлик наш от боли вскрикнул
и в больнице очутился.
Вот лежит он, как младенец,
запелёнутый потешно.
"Будет жить, - врачи сказали, -
если выживет, конечно."
Так лежал он долго-долго,
исхудал, однако выжил
и впервые с костылями
на прогулку в садик вышел.
А потом пошли доклады,
интервью и выступленья...
Всем рассказывал Матолэк
про лихие приключенья.
Накопив мешочек денег,
он сплясал козлиный танец
и воскликнул: "В Польшу! В Польшу
возвращайся, иностранец!"
Моряки ему сказали,
чтоб он плыл домой по-барски:
не в лохани, а на судне
под названием "Пулаский".
"Так и есть, - решил Матолэк, -
это лучше, чем лоханка:
сел и скоро будешь в Польше,
а не где-то возле Ганга."
Дал Матолэк телеграмму -
сообщенье о приезде.
Мы, писатель и художник,
вслух её читали вместе.
В день приезда много-много
собралось детей в гостиной.
Здесь и выступил Матолэк
с речью пламенной и длинной.
Рассказал Матолэк детям,
как в Америке скитался,
как снимался в кинофильмах,
как с индейцами сражался.
В честь Матолэка под вечер
для его козлячьей славы
бал устроили чудесный
в главной ратуше Варшавы.
Танцевал козёл с графиней
в первой паре полонеза,
смело шёл, изящно блеял.
как о том писала пресса.
А потом остановился
и торжественно дал слово,
что уходит завтра утром
и дойдёт до Пацанова.
В этот миг вошёл военный
и сказал: "Не время полек
и речей, настало время
службы в армии, Матолэк!"
"Как я рад! - козёл воскликнул, -
я ведь с опытом немалым,
я верхом скачу, стреляю,
так что стану генералом!"
Стали стричь и брить козлёнка -
он не бекнул и не пикнул,
а когда давали форму:
"Как я рад!" - опять воскликнул.
Взяв солдатскую винтовку
и чеканя шаг в азарте,
он подумал, что солдатом
начинал Буанапарте.
Дальше будут приключенья
в третьей книге приключаться;
будет эта третья книга
каждой буковкой смеяться.
ТРЕТЬЯ КНИГА ПРИКЛЮЧЕНИЙ КОЗЛИКА МАТОЛЭКА
Я - писатель, он - художник;
в страшных творческих мученьях
мы две книги сочинили
о козлиных приключеньях.
Наш герой, козёл Матолэк,
собирался подковаться
в славном граде Пацанове,
но не смог туда добраться.
И, конечно, вам известно,
как Матолэк стал солдатом;
он постригся и побрился,
но остался бородатым.
В новой форме к командиру
он вошёл походкой чёткой.
Командир нахмурил брови:
"Почему солдат с бородкой?!"
Тут же срезали бородку,
и не стало, чем гордиться,
а капрал из этой шерсти
сделал кисть и начал бриться.
Так случилось, что в казарме
было зеркало разбитым,
и не знал козёл побритый,
как он выглядел побритым.
"Стано-вись!" - была команда;
в строй солдаты стали дружно;
козлик тоже взял винтовку
и с винтовкой стал, как нужно.
"Взвод, кру-гом!" - была команда;
строй зачем-то повернулся
и, ногами щёлкнув, замер...
Лишь козёл не шелохнулся.
"Ты оглох?" - спросил начальник;
он в ответ: "Чего же ради
мне кру-гом, ведь мне неважно,
что там делается сзади."
"Взвод, ложись!" - была команда;
все упали для чего-то,
а козёл как засмеётся:
"Здесь же мокро, здесь болото!"
Командир сказал в тревоге:
"Плохо он умом шевелит,
пусть отдаст свою винтовку,
а то нас ещё застрелит."
Приказал тогда полковник,
раз козлу в строю не место,
пусть козёл тележку возит
с барабаном из оркестра.
Запрягли его, как лошадь,
но под грохот барабана
он заплакал перед строем
и затрясся как-то странно.
"Почему, - его спросили, -
ты рыдаешь так до дрожи?"
Всхлипнул козлик: "Потому что
барабан из козьей кожи."
Все ему тогда сказали:
"Для тебя работы нету;
отправляйся лучше, козлик,
Пацанов искать по свету."
Шёл он, шёл, остановился
там, где речка протекала,
в воду глянул и воскликнул:
"Что с моей бородкой стало!"
Засмеют меня бараны,
и козлы начнут глумиться!"
С плачем прыгнул козлик в воду,
чтобы с горя утопиться.
"Ай-ай-ай!" - он тут же вскрикнул
и обратно устремился.
Это рак один большущий
в хвост ему клешнёй вцепился.
Люди толпами сбежались,
как заблеял бедолага.
Все дают ему советы,
как избавиться от рака.
Был мясник там очень умный -
не в пример другим зевакам;
он сказал, что нужно срезать
хвостик вместе с этим раком.
Нет, не то! - сказал на это
трубочист чернее сажи, -
сядь в костёр минут на десять -
рак поджарится сейчас же!"
Посоветовал профессор
объяснить на ушко раку,
что щипаться неприлично
и накажут забияку.
А подъехавший пожарник
на него струю направил,
чтобы рак утоп, но рака
этим только позабавил.
А потом пришёл сапожник
и сказал, что способ знает:
"Мы за хвост хватаем рака,
а козёл пусть убегает."
"Раз-два-три!" - народ воскликнул
и цепочкой повалился,
а козёл вперёд рванулся
и от рака излечился.
Не глядел козёл несчастный
на капусту и на травы,
день за днём шагал, рыдая,
и добрался до Варшавы.
Через улицу пошёл он,
встал, дойдя до середины...
Тотчас все остановились:
пешеходы и машины.
Полицейские, конечно,
закричали, засвистели,
но узнали про бородку
и козлёнка пожалели,
говорят ему: "В аптеке
купишь мази для бородок -
за ночь станешь бородатым,
если смажешь подбородок."
"Я бегу!" - воскликнул козлик
и заблеял, как в экстазе,
прилетел в аптеку вихрем
и купил семь литров мази.
Содержимое всей банки
улеглось на подбородке,
так что запах ощущался
и в Москве, и на Чукотке.
Ночь проспал козёл, проснулся
и глазам не смог поверить:
вот бородка так бородка -
можно ратушу измерить!
Козлик очень огорчился
и проблеял с сожаленьем:
"Вот как можно всё испортить
неумеренным леченьем!"
Люди случай обсуждают:
"Кто ему бородку сбреет?
Пусть её садовник срежет -
парикмахер не сумеет."
И тогда сказал Матолэк:
"Я согласен - пусть приступят
и отрежут часть бородки,
только пусть сначала купят."
Прокричал купец: "Два злотых!
Вот они! Одной монетой!
Два матраса можно сделать
из одной бородки этой!"
Вынул ножницы садовник,
поднапрягся, что есть мочи,
и козлиную бородку
сделал раз в семьсот короче.
Глянул в зеркальце Матолэк:
он с бородкой и не длинной,
вот уж истинный красавец -
хоть иди на бал козлиный!
И тогда решил Матолэк
после бедствий этих многих
погулять по зоопарку -
навестить четвероногих.
"Здравствуй, царь наш обезьяний!" -
закричали из-за сетки
целой стаей обезьяны,
увидав козла у клетки.
"Пусть хвосты у вас отсохнут! -
бедный козлик раскричался, -
Неужели вам не ясно,
что царить я отказался."
Он заблеял в страшном гневе
и в немыслимом испуге
убежал туда, где мишка
головой качал от скуки.
"Ах! - сказал медведь, - Мой козлик,
до чего дела-то плохи,
почеши мне, козлик, спину,
закусали спину блохи..."
"Сам чеши! - сказал Матолэк, -
Ишь, придумал - блохи, мухи...
Мне совсем неинтересно
побывать в медвежьем брюхе."
А потом он льва увидел
и сказал ему с поклоном:
"Я склоняюсь, повелитель,
перед вашим царским троном!"
Лев ответил: "Мой козлёнок,
плохо мне теперь царится:
мяса дали, но не дали
соли, перца и горчицы."
Побежал стремглав Матолэк,
накупил еды в буфете,
взял в столовой всяких специй
и принёс богатства эти.
Лев торжественно дал слово,
что и в клетке, и в пустыне
он подарок не забудет
и козлов не ест отныне.
Козлик вскрикнул: "Как я счастлив!" -
низко-низко поклонился,
а потом к слонам вприпрыжку
по дорожке устремился.
Слон по имени Василий,
не ложась, дремал устало,
а его супруга Катя
для детей носки вязала.
Обняла она козлёнка,
заглянувшего к ним в гости.
Завопил Матолэк страшно:
"Отпусти, сломаешь кости!"
А слониха испугалась,
что он в обморок свалился,
и его спустила в воду,
чтобы козлик освежился.
Козлик вырвался из плена,
весь помят и весь всклокочен,
побежал, но вдруг услышал
песню жалостную очень:
"Жил я в славном Пацанове,
был свободным и счастливым,
а теперь в проклятой клетке
плачу голосом тоскливым."
"Ах! - козёл воскликнул, - Кто-то
Пацанов упоминает.
Не конец ли всем скитаньям
и страданьям наступает!"
Подбежал и видит лиса;
лис рыдает, лис томится:
"Пацанов ты мой прекрасный!
Мне в тебя не возвратиться!"
Говорит Матолэк тихо,
чтобы сторож не заметил:
"Проводи до Пацанова."
"Я согласен!" - лис ответил.
Приоткрыл Матолэк дверцу -
лис на волю как рванётся,
отбежал на сорок метров,
обернулся и смеётся:
"Это просто наслажденье -
обмануть козла такого!
Я из леса и не видел
никакого Пацанова!"
Попугай услышал это,
был он старый, злой и лысый,
закричал он: "Сторож! Сторож!
Выпустил Матолэк лиса!"
Все проснулись, все ужасно
закричали друг на друга,
все забегали, а козлик
прыгнул в бочку с перепуга.
Ночью он увидел звёзды
и огромного верблюда;
объяснил верблюд, что ночью
трудно выбраться отсюда:
"Ходит сторож, а ворота
на большой замок закрыли,
но попробуй там пробраться,
где недавно землю рыли."
После он спросил с усмешкой:
"Что ж, справляешь новоселье
или, братец, на свободу
выйдешь через подземелье?"
Трудно было повернуться
в той дыре, сырой и тесной,
но пополз вперёд Матолэк
по пещере неизвестной.
Вот уже он месяц ходит
по подземным коридорам,
корешки грызёт, не знает,
где конец всем этим норам.
Вот он в зал вошёл и слышит
вздох какой-то вроде стона,
он подходит и - о, ужас! -
видит спящего дракона.
Испустив огонь из пасти,
засопел дракон от злости:
"Как ты в центр Земли пробрался?
Для чего пришёл ты в гости?"
И ответа не дослушав,
прорычал он: "Сделай милость -
убирайся прочь! Я знаю
всё, что в Кракове случилось.
Внутрь бычка один сапожник
сунуть серу догадался,
съел бычка мой дед голодный
и на части разорвался.
Ты задумал, бородатый,
обмануть меня, как деда.
С радостью тебя бы слопал,
но не буду делать это!"
Заревел дракон, и козлик
через пропасти помчался,
что весьма логично, если
ты с драконом повстречался.
Так по страшным подземельям
день за днём козёл скитался,
натыкался на чудовищ,
из последних сил спасался.
Вдруг со свистом вихрь горячий
по пещере прокатился,
козлик вскрикнул и внезапно
высоко куда-то взвился.
Тут же падать стал куда-то
и увидел где-то низко
под собой приморский город
и вулкан, дымящий близко.
Он упал, сбежались люди,
потому что это странно,
если козы вылетают
вместе с пеплом из вулкана.
И тогда спросил Матолэк,
застонав от боли злейшей:
"Где я?" - и ему сказали:
"Вы в Неаполе, милейший."
Разузнав, что он голодный,
спохватились люди эти
и козлёнку дали фиги
и какие-то спагетти.
Козлик, сильно опалённый,
на свои ожоги дует,
но он жив и, значит, счастлив,
и от радости ликует.
Побывал на Капри козлик
и, хоть был он иностранец,
так сплясал он тарантеллу,
как не спляшет итальянец.
Жил на Капри мудрый ослик,
все его на Капри знали,
он кричал "Иа!" так звонко,
что его Иа прозвали.
И сказал Иа: "Мой козлик,
не дружи с людьми так близко -
колбасой однажды станешь,
ты ведь козлик, а не киска.
Мой отец, мой дед, мой прадед
колбасой салями стали,
так что ты беги, покуда
мяснику под нож не сдали."
"Как бежать? Ведь это остров!"
И ему ответил ослик:
"В море плавают дельфины,
на дельфина прыгай, козлик."
Стал Матолэк над обрывом
и, когда подплыла стая,
прыгнул на спину дельфину,
словно кошка молодая.
А дельфин сказал с обидой:
"Для козлов, как полагаю,
это странные повадки...
Что ж, рогатый, покатаю!"
И дельфин подпрыгнул резко,
а потом нырнул глубоко,
и на дно попал Матолэк
за одно мгновенье ока.
Только он сказал: "Прощайте,
дорогие мои дети!" -
как почувствовал, что тянут
вверх его, как рыбу, сети.
Закричал рыбак: "Смотрите!
Есть такой меж рыбаками,
кто видал такую рыбу -
бородатую, с рогами?!"
В будку козлика впихнули
и, в музее выставляя,
написали на табличке:
"Козлорыба - тварь морская."
Но когда узнали козы,
что стряслось в предгорьях рядом,
тут же с гор они спустились
и пришли на помощь стадом.
Увели они беднягу
на свободу из музея,
знаменитого героя
обнимая и лелея.
Дали в дар ему машину
ото всех козлов общины,
и домой поехал странник
за рулём своей машины.
Быстро ехал наш Матолэк,
чтобы в Польшу возвратиться,
и однажды утром понял -
это польская граница.
Тут поляки подбежали,
улыбаясь очень мило.
"Где ты был? - они спросили, -
Что с тобой, Матолэк, было?"
Рассказал он, что с ним было
от ухода до приезда,
и сказал, что лучше Польши
нет на Белом свете места.
Все центральные газеты
крупным шрифтом сообщили,
что большой козёл Матолэк
прибыл на автомобиле.
Мир огромен, и Матолэк
за рулём седьмые сутки,
он гудит, кричит и блеет:
"Прочь с дороги, гуси-утки!"
"Скоро врежешься, Матолэк!" -
с неба каркают вороны,
а машина километры
ест и ест, как макароны.
Вдруг почуял козлик запах -
ну, конечно, это булки!
Булки эти выпекают
где-то в тихом переулке.
"Отдохну!" - подумал козлик
и свернул, но слишком резко
и вонзился в дуб, да так что
люди вздрогнули от треска.
Вот несчастье-то какое
из-за булок получилось! -
дуб-то дубом и остался,
а машина развалилась.
"Составляю завещанье, -
козлик думает в испуге, -
Макушинскому - ботинки,
Валентиновичу - брюки."
Люди к дубу прибежали,
а Матолэк приподнялся
и спросил их: "Где я, люди?
Может, я уже скончался? -
и добавил, - Если умер,
вот бы мне родиться снова!"
И тогда ему сказали:
"Ты, козёл, у Пацанова."
Козлик радостно заблеял,
и подпрыгнул метра на три,
и сплясал под этим дубом
тарантеллу, как на Капри.
Вот уже весь город знает,
что сейчас козёл великий
приближается к воротам
под ликующие крики.
Бургомистр снимает шляпу
и идёт встречать героя,
а козёл залез на бочку
и кричит, на бочке стоя:
"Говорят, что в Пацанове
кузнецы живут козловы
и куют он, я слышал,
для козлов и коз подковы.
Я мечтаю подковаться,
я для этого скитался..."
Все открыли рты, а после
дружный смех кругом раздался.
И сказал один профессор:
"Кузнецы-то не козловы,
не козлиные, а только
их фамилии - Козловы.
Вот их кузницы, Матолэк,
дочки их подобны розам,
но подковы тут не ставят
никаким козлам и козам."
Козлик охнул и заплакал:
"Что же делать мне осталось?
Я горел, тонул, сражался
и напрасно, оказалось!"
Увидав, что козлик плачет
и в отчаяньи глубоком,
старичок сказал: "Матолэк,
так живи, как создан Богом."
"Да, Матолэк! - все сказали, -
будь весёлым и счастливым,
солнцу радуйся, Матолэк,
и цветам - таким красивым!
Как прекрасно в нашей Польше!
Как светло на Белом свете!
Для чего тебе подковы,
если всюду рядом дети?!"
И сказал, подумав, козлик
тенорком своим козлячим:
"Всё прекрасно! Что ж, девицы,
потанцуем да поскачем!"
И с козлом всю ночь плясали
польку дочки кузнецовы,
потому что эти дочки
по фамилии - Козловы.
Смейся, милый добрый козлик!
И танцуй, и пой беспечно!
Мы весёлого козлёнка
полюбили бесконечно.
И когда какой ребёнок
познакомится с ним близко,
пусть Матолэка погладит,
хоть он козлик, а не киска.