"Тёмный лес" - лафанский журнал. Выходит с 1969-го года на Николиной Горе или в Москве. Посвящён лафанским литературным событиям прошедшего 1998-го года.
Илья Миклашевский в этом году дважды побывал на Кавказе, но ни своих, ни чьих-то ещё интересных стихов не привёз. Иссяк Кавказ... Правда, в начале года в Лафанию из Кисловодска передано открытое письмо лафанцам от Станислава Подольского, и его можно прочесть. За некоторые выражения в адрес благовоспитанных лафанцев редакция просит прощения, но решено не ущемлять свободу слова, в том числе непечатного. А в остальном лафанцы благодарят за отклик и стремление быть лафанцем ещё в большей степени, чем они сами лафанцы.
Юрий Насимович вне Лафании опубликовал тиражом в 300 экземпляров "Определитель деревьев для москвича" (М., Экспериментальное биологическое объединение, МГДТДиЮ, 1998, 40 с.) - стихотворные "портреты" всех местных, большинства используемых в озеленении "чужеземных" и некоторых экзотических деревьев. Описано и нарисовано тушью более 110 видов деревьев.
Галина Дицман записала на студии несколько десятков своих лучших песен. Примите к сведению... Кстати, имеются песни и этого года! Новые песни!
А больше ничего и не происходило...
ИЗ НОВЫХ ПЕСЕН ГАЛИНЫ ДИЦМАН
РУССКИЙ БЛЮЗ
Сыграй мне, брат мой,
о том, что дождь на дворе,
о том, что жизнь
меняет минус на плюс...
Нам эти кварты,
нам эти квинты - во вред,
на трёх аккордах
сыграй мне русский блюз.
Сыграй мне русский блюз -
что двадцать лет нет как нет,
и смысла в этом,
хоть век живи, не найдёшь...
Ты повернёшься и уйдёшь,
ты улыбнёшься и уснёшь,
а за окном всё будет падать дождь -
вечный дождь, тихий дождь.
Сыграй мне, брат мой,
о тех, кто выжить не смог,
о тех, кто выжил,
не научившись прощать,
кто верой-правдой
свой добывает кусок,
о тех, кто выше
и пьёт с утра натощак,
Сыграй мне русский блюз -
о том, что всё впереди,
что нашим детям
не нужен прожитый груз,
что мы не знаем ни черта,
что мы начнём играть с листа,
а за окном нам дождь сыграет блюз,
тихий блюз, летний блюз...
Сыграй мне, брат мой...
да кто же ты мне ещё?
Ты не ответишь -
я даже не удивлюсь.
Какие клятвы
нужны тому, кто прощён?
Нам дали время -
сыграй мне русский блюз!
Сыграй мне русский блюз -
о том, что ночь коротка.
Мой счёт оплачен,
и я назад не вернусь...
Пускай свистит над головой
созвездий ветер ледяной -
мы заслужили этот летний блюз,
тихий блюз, вечный блюз...
1998
НОВЫЕ РУБАИ ИЛЬИ МИКЛАШЕВСКОГО
* * *
Бог, что нам нужно, знает лучше нас,
немного и помучает подчас,
чтоб мы хотя немного поумнели,
и гадости, что просим мы, не даст.
* * *
В стране советов воздух душный,
но верит подданный послушный,
что не сажают ни за что,
что мир надёжный, хоть и скучный.
* * *
Нам не хватает широты обзора:
не менее завидует обжора
здоровью и веселью бедняка,
чем нищий - богачу из-за забора.
* * *
Как ни живи, всего не испытать:
прочувствовав, что значит воровать,
не ощутить, что значит честно жить;
из двух одно придётся выбирать.
* * *
К своей рубашке ближе тело.
За правду бьются оголтело
обычно те и только те,
кому по морде залетело.
* * *
Если Бог тебе чего не дал,
не закатывай ему скандал,
только даром насмешишь народ,
Богу всё равно, а ты - нахал.
* * *
Киллеров банкиры нанимают,
киллеры банкиров унимают.
Крутятся колесики истории,
всех нас понемногу уминают.
* * *
Чекист чекушку выпил и прочитал донос,
ещё чекушку выпил и произвёл допрос,
был гордым наш чекистик,
что он страну очистит.
Чекист страну обчистил и сбросил под откос.
* * *
От богов приходит кама,
от богов приходит кара,
вот такая наша доля,
вот такая наша карма.
* * *
От суеты решил освободиться,
в серьёзнейшее дело погрузиться,
но понял: это тоже суета,
не лучше ли, как прежде, суетиться.
* * *
Деньги очень быстро предадут:
пошуршат, растают, пропадут.
Есть на свете вещи понадёжней,
но и те со временем уйдут.
* * *
На редкость мирно умер СССР,
не то, что Рим когда-то, например,
и мы решили: Бог хранит Россию,
не ждем беды, не принимаем мер.
ДЕТСКИЕ И ПОЧТИ ДЕТСКИЕ СТИХИ
* * *
Стучат-стучат весёлые колёса,
и поезд всё торопится на юг,
то сосенки помашут нам с откоса,
то речка промелькнёт под этот стук.
Летим-летим полями да лесами,
глядим-глядим из поезда в окно,
а солнце к югу едет вместе с нами,
как будто на верёвочке оно.
Ю.Н.
* * *
Доктор Фостер прибыл в Глостер,
там попал под ливень Фостер,
подскользнулся,
растянулся
и с тех пор не ездит в Глостер.
Из народных английских лимериков,
перевод Ю.Н.
* * *
Жил да был человечек смешной
с очень туго набитой мошной,
он деньгами сорил,
"Я - банкир," - говорил,
вот такой человечек смешной.
И.М.
ИЗ "ОПРЕДЕЛИТЕЛЯ ДЕРЕВЬЕВ ДЛЯ МОСКВИЧА"
* * *
Эй, колючий господин!
ЯркийЛОЖНЫЙ АПЕЛЬСИН,
не обманешь!
Ты - МАКЛЮРА,
ты растёшь для красоты...
Совершенно несъедобны
эти мячики-плоды!
ХЛЕБНОЕ ДЕРЕВО
(АРТОКАРПУС)
Представьте:
артокарпус - вот,
а вот -
его метровый плод.
Я думаю,
что повезёт
тому,
кто этот плод
найдёт.
Ну а тому,
кого найдёт
сам этот плод,
не повезёт.
Ю.Н.
ИЗ СТАРОЙ ТЕТРАДИ Ю.Н.
НА ВОЗДУШНОМ КОРАБЛЕ
Мы на воздушном корабле,
и луч вечерний, луч последний
скользит, искрясь, по грани медной
и рассыпается во мгле.
Мы видим в пурпуре заката
кровавый смысл грядущих дней,
и смутно чудится расплата
за ветхий рай... Но вверх! Скорей!
Но выше, выше к Солнцу Жизни
на мощных крыльях корабля,
забыв о страждущей отчизне
стремимся в синие поля.
А там - внизу - вдовой на тризне
рыдает тёмная земля.
И вот она устала плакать,
на грязный мир упала мгла,
и нескончаемая слякоть
в душе у каждого легла.
Сыны земли пропили душу
и сохранили только злость,
а смерть, как сторож, костью в кость
стучит, хрипя: "Я всё разрушу."
Мы вверх летим, но чёрной ночью
нам опуститься суждено.
Ты, счастье, шатко, ты не прочно,
и жизнь закинет нас на дно.
И вот тогда волшебным струнам
не заглушить кошмар войны...
А ты, земля, развеешь сны!
В крови, подобны диким гуннам,
затопчут нас твои сыны.
1971
ИЗ НОВОЙ ТЕТРАДИ Ю.Н.
ИГРОКИ
Мы не пашем, не сеем, не строим -
мы гордимся общественным строем. Эльдар Рязанов
Мы не пашем, мы не строим,
не спускаемся в забой,
не гордимся нашим строем -
мы гордимся лишь собой.
Мы гордимся лишь собой,
как мы ходим на разбой.
Нас удача застрахует
от сумы и от тюрьмы.
Кто кого переворует -
государство или мы?
Государство или мы -
неподсудные умы.
Мы не сеем, но с любовью
заполняем закрома,
раскидав по Подмосковью
трёхэтажные дома.
Трёхэтажные дома -
это лучше, чем сума.
Наши карты серой масти,
но игра берёт разбег,
и такой картёжной страсти
не видала Русь вовек.
Не видала Русь вовек
столько нравственных калек.
Ой, вы, сходки воровские!
Ой, ты, вольная пора!
Пусть гудит по всей России
развесёлая игра!
Развесёлая игра -
с шулерами шулера!
1998
ДЕНЬ НЕЗАВИСИМОСТИ
Нам быть большими
до того охота,
что разгромив ларёк,
провозглашать не лень
день независимости
от кого-то,
хоть независимости этой
только день.
1998
* * *
Вступает в повседневность нашу смерть,
уже качается под нами твердь...
Преступность, наркомания, разруха -
вот-вот всосёт нас эта круговерть.
1998
* * *
Смерть подошла и стала у порога,
и времени осталось так немного,
но нас волнуют телесериалы...
Мы мертвецы. Туда нам и дорога.
1998
* * *
Нам до Событий только год,
потом нас вихрем унесёт -
успеть бы что-то до финала...
Вперёд, вперёд, вперёд, вперёд!
1998
* * *
Нелепы дети, алчны и убоги,
их речь - кудахтанье бескрылых птиц,
но есть меж ними маленькие боги
с немой отточенностью лиц.
Сверкает шпага, и незримый конь
проносит их сквозь наш угар и дым.
Они берут из прошлого огонь,
оставив пепел остальным.
1998
ПИСЬМО ЛАФАНЦАМ
Славным лафанцам от некоторых кисляндцев (перевод на лафанский С.П. Не путать с Союзом Писателей! - С.П.)!
Дорогие собратья по перу! (Не имеется в виду ни штык, ни финка. - С.П.). Давно наслаждаемся вашими изысканными трудами и днями в "Тёмном лесе", благодаря поставкам двойного агента И.М. Захотелось вот даже аукнуться. Но прежде - географические координаты: Кисляндия - страна-невидимка наподобие Лафании, Шамбалы и Беловодья. Можно лишь отметить, что в окрестностях у нас замечены Сев. Кавказ, Санскрит и средневековый Китай. Столица Кисляндии, конечно, же, Кислояма, что в переводе на лафанский означает Зеленогорск. Так что, господа, координаты известны, ждём в гости.
Легчайший отклик на "Тёмный лес - 41" хочется предварить некоторым уточнением к высказыванию, обнаруженному в предисловии к "ТЛ-41": И.М., надеюсь, привёз оттуда (с Кавказа - С.П.) не "кучу чужих стихотворений", а скорее груду дружеских посланий - так мы рассматриваем и содержимое Тёмного леса.
Итак, что касается могучего эпоса о Почечуеве, то возникла рабочая догадка, что автор, В.К., блестяще справился с задачей, поставленной как-то Воландом перед Мастером из одноимённой мелодрамы, которую тот однако не взялся выполнить: ведь г.Почечуев, видимо, новый псевдоним Алоизия Могарыча?! Так что нельзя не оценить артистичность исполнения, достойного пера.
Трогательны и поэтические свершения лафанцев, хотя, как мне представляется, они несколько пренебрегают рекомендациями настольной книги кисляндцев (ну, некоторых из нас) "Свет Дхвани". При этом зато авторы "Тёмного леса" успешно следуют, кажется, рекомендации Осипа Мандельштама, которой он сам так и не смог последовать: "Если можете, пишите безобразные стихи".
Сочувствуем мягкой лирике А.Б., но должны предупредить его: некая "заботница" о его печалях вполне может оказаться "волчицей" и в то же время "охотницей". Впрочем, он и сам это, кажется, понимает, тщательно убеждая её, что он просто невкусный и непитательный: "Всё у нас с тобой развалится, если что-то и получится".
Сочувствуем и горьким сетованиям А.П., который отразил в своей лирике в т.ч. и остросовременную проблему сексуальной амбивалентности, иначе как понимать свежее сравнение "закадычного друга" с "девой алтарной"? Впрочем, и здесь остаётся некоторая загадочность, ибо дев, как будто бы не положено пускать в православный алтарь. Но мы допускаем, что отстали от современных нравов и веяний церковных: возможно, обновленцы творят что попало.
Обаятельны и музыкальны труды Г.Д. Громадная строка шестистопного анапеста красноречиво свидетельствует о душевной мощи и необъятном певческом дыхании! Не совсем ясны, с точки зрения кисляндцев, некоторые мелодические сетования: "дом - тюрьма", "друзья - порядочные засранцы - не навещают даже" и т.п. Полагаю, это всё - веяния империалистической Москвы, которая завышает в лафанцах жизненные ожидания. Приглашаем авторшу на минводский вокзал, забитый беженцами, согласными даже и на тюрьму, если там можно скрыться от непогоды и похитителей человеков, м.б. цвет её жизни обнаружит вдруг и некоторые радужные оттенки?
Отклик О.Т. на песни Г.Д. заставляет почувствовать, что у неё сердце настоящего В.Т. - радостное и отзывчивое!
Стихи и песни "ископаемой" Е.Д. заставляют всерьёз сочувствовать Ей, Ему, себе - нам всем. С каким говном приходится поэтессе иногда общаться! - "То радость мне подаришь... То больно и расчётливо ударишь и за моими корчами следишь". - Не связывайся, деточка, с садистами! Хотя и лирическая героиня Е.Д. тоже временами не подарок: "оставьте меня в покое с вашей привязанностью паскудной". И т.п. Так что, уважаемая Е.Д., баш на баш и выходит: как аукнется и т.п. Однако некоторым в Кисляндии представляется, что милые лафанцы частенько скрывают свою подлинную нежную суть, настраивая лиры по "шуму времени". К тому же в этом номере нам не хватает изысканно-мудрых рубай нашего-вашего агента И.М.
С пламенным приветом (письмецо хорошо горит!) - С.П.! 20/III-98 г.