Стало ясно всё туманным утром:
в двенадцати миллиардах световых лет к северо-западу
от посёлка Бородыновка
столкнулись две огромные галактики.
Колхозный сторож вздрогнул, когда треснул тополь.
А за окнами мирно гудели стратегические бомбардировщики
с гуманитарным грузом для Грозного.
Ныла ампутированная нога, как всегда, к большим переменам.
Старик читал пророчества Нострадамуса,
хотя был поклонником зороастризма и самогона.
Он помнил поцелуй пришелки-очаровашки,
она не успела состариться:
столкнулась с авантюристкой антиподкой из антигалактики,
с того, как мы говорим, света.
Старик в жизни не стриг ногтей и не болел желудком:
пользительно грызть грязные ногти после еды или натошняк.
С ним пил из горла "Амаретто" иностранный корреспондент из Кишинеу,
не желающий смотреть на войну.
- Какое милое тысячелетье, - насуплено думал дед, - на дворе
удобства...
А на столе свеча горела,
кисло пахло керосином от чеченской водки.
Неужто, конец света? - вяло думал молдованин.
Да, нет! - кошмарный сон, - учил Нострадамус.
Кто поверит? - безнадёжно смотрел с иконы безрукий Христос.
Старик включил армейскую рацию,
чтобы выслушать музыку и рекламу Радио-Провинции.
Он, положим, не знал, что Леннон в очках,
а Чэпмэн даёт интервью,
честным трудом искупив вину перед обществом
в районе Строуберри-Филдз.
Рядом с иконой Божьей Матери был портрет Талькова.
Стены оклеены иллюстрациями "Крокодила"
и праздничными открытками,
посвящёнными ВОСР, ВОВ и солидарности трудящихся.
Кстати, звали деда ДАЗДРАПЕРМ Андреевич в честь Первомая.
Молдованин плюнул в бутылку,
наполовину пустую, наполовину полную,
и ушёл искать правду в снег, выть волком и замерзать в степи.
Старик мудро грыз ногти, не подозревая,
что всего через миллиард лет родится новая галактика,
как две капли воды похожая на нашу,
но без ублюдков и подлецов.